24.07.2018

Участник Великой Отечественной войны, начальник Главного управления внутренних войск МВД СССР — начальник внутренних войск генерал армии Иван Кириллович Яковлев восемнадцать лет возглавлял Внутренние войска. Яковлев принял конвойные, охранные подразделения и, проведя коренные преобразования, поднял их до уровня современных вооруженных сил.

Министр внутренних дел СССР генерал армии Н.А. Щелоков ценил Ивана Кирилловича не только как военачальника, но и талантливого организатора. Яковлев умело и четко взаимодействовал с руководителями Главных управлений МВД СССР. Глубоко продуманная согласованность действий подразделений войск и милиции обеспечивала успешное выполнение задач по охране общественного порядка, профилактике правонарушений.

Годы, прошедшие под руководством Ивана Кирилловича Яковлева, оказались наиболее плодотворным периодом развития внутренних войск.

Ученики 8 класса Чернолесской начальной школы. (3-й справа во втором ряду Ваня Яковлев)

 

С первых дней войны — в действующей армии

Иван Кириллович Яковлев родился 5 августа 1918 года в селе Чернолесское Прикумского района Ставропольского края. Родители его, Кирилл Петрович и Пелагея Петровна, были крестьянами.

В 1939 году начал трудовую деятельность. После окончания сельскохозяйственного техникума работал зоотехником совхоза «Коммунар» Кантемировского района Воронежской области. В этом же году был призван в Советскую Армию и направлен на учебу в Кемеровское артиллерийско-минометное училище. Получив в 1940 году первичное офицерское звание «лейтенант», во главе минометного взвода 81 стрелкового полка 123 отдельной стрелковой бригады убыл на Советско-Финляндский фронт. В трудных условиях лесисто-болотистой местности, в суровые морозы минометчики взвода, которым он командует, всегда успешно выполняли огневые задачи. В одном из боев он получает тяжелое ранение. После излечения в госпитале в г. Балашове возвращается в строй и назначается командиром минометного взвода полковой школы 81 стрелкового полка 133 стрелковой дивизии, г. Бийск.

Полученные знания в училище и приобретенный опыт на фронте щедро передает курсантам, будущим младшим командирам — минометчикам. В работе по обучению и воспитанию подчиненных, постоянно подчеркивал приближающуюся опасность для нашей Родины со стороны немецкого фашизма, на всех занятиях создавал обстановку, приближенную к боевой.

С первых дней Великой Отечественной войны Советского Союза — в действующей армии.

Командир 259 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона майор Яковлев И. К. (в центре). 1944 г.

В июле 1941 года 133 стрелковая дивизия в полном составе срочно из Сибири перебрасывается на Западный фронт. Яковлев, будучи уже командиром роты, вместе со своими сослуживцами принимает мощный удар бронированной гитлеровской машины, рвущейся к Москве. Бои не утихали ни днем, ни ночью. В одном из сражений в ноябре 1941 года он снова получает тяжелое ранение и эвакуируется в госпиталь в г. Красноярск. В период ожесточенных боев на Западном фронте, где решалась судьба Родины, он в августе 1941 года вступает кандидатом в члены партии, а в апреле 1942 года на Волховском фронте — в члены КПСС. В 1942 году, после выздоровления, направляется на Волховский фронт, где попадает в 140 отдельную стрелковую бригаду и вступает в должность командира минометной роты. В этом же году получает новое ранение. В госпитале он встретил медсестру Зину. И расстаться уже с ней не смог — шли по жизни с тех пор вместе.

Оправившись от ран, возвращается в свою часть на Волховский фронт и назначается заместителем командира минометного батальона. В декабре 1942 года за мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды. В 1943 году выдвигается на должность командира отдельного минометного дивизиона 140 отдельной стрелковой бригады Волховского фронта. Минометчики этого дивизиона наносили большой урон живой силе и технике противника. Яковлев в том же году назначается командиром 259 отдельного истребительного противотанкового дивизиона 136 стрелковой дивизии I Украинского фронта.

Ни разу он не дал повода усомниться в своем мужестве и умении. В конце 1943 года развернулось тяжелое противостояние между I Украинским фронтом и 4-й танковой армией гитлеровцев. Немцы стремились нанести контрудар и отбросить советских солдат от Киева. Западнее города стоял дивизион Яковлева. Поддерживали его два взвода противотанковых ружей. Обнаружив попытку 50-ти танков прорваться к столице Украины, Яковлев со своими бойцами устроил им засаду и заманил в огневой мешок. После короткого боя на поле осталось 17 подбитых танков, и новых попыток наступать с этого направления противник не предпринимал. Яковлев был в этом бою ранен, но с перевязанной головой продолжал командовать дивизионом.

В 1944 году его подразделение переформировывается в отдельный самоходно-артиллерийский дивизион и перебрасывается на II Белорусский фронт. Яковлев с первых недель и до последних дней войны находился на фронте, командуя артиллерийско-минометными подразделениями и частями.

Командование 259-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. Германия. 23 мая 1945 г. К концу войны Иван Яковлев был награждён шестью орденами: три — Красного Знамени, Суворова III степени, Отечественной войны I степени и Красной Звезды

Войну закончил в Северной Германии, в районе города Штеттин. Участвовал в боевых операциях Красной Армии под Москвой, Ленинградом, Киевом, в боях за освобождение Польши и при форсировании Одера.

Ратный труд, мастерство по управлению войсками, личное мужество и отвага высоко оценены партией и правительством. В годы войны он награжден: тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Суворова Ш степени, Красной Звезды, многими медалями.

В 1945 году, после победоносного окончания Великой Отечественной войны, он направляется в Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени И. В. Сталина. Успешно закончив в 1949 году это высшее военное учебное заведение, назначается заместителем командира 37 танкового полка 25 гвардейской, механизированной дивизии Отдельной механизированной армии и уже через год становится командиром этого полка. В 1952 году его выдвигают на должность заместителя командира дивизии, а в 1954 году — командира этой дивизии.

Опыт, приобретенный на фронте, помноженный на богатые военные знания, полученные в Академии, обеспечили ему умелое руководство этим крупным механизированным соединением. Знания боевого офицера, которому не понаслышке известно, какое значение имеет техника в современной войне, пригодятся ему во время его службы в МВД: «То, что я на своём личном опыте познал многие тонкости боевого искусства миномётчиков, артиллеристов, танкистов, мотострелков, помогло мне в работе по развитию и совершенствованию Внутренних войск», — говорил позже уже генерал армии Иван Кириллович Яковлев. И знал, что самая совершенная техника ничего не стоит, если управлять ей будет неграмотный экипаж: «Не боги горшки обжигают, не боги и танки водят» — еще одна его цитата.

Как перспективного военного начальника, его в 1956 году направляют на учебу в Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, после окончания которой он с 1958 по 1965 годы проходит службу в Генеральном штабе, возглавляя отделы, а затем Программно-уставное управление.

В кабинетах он не засиживался, постоянно ездил по частям, чтобы не через поданные бумаги узнавать о происходящем в подразделениях. В эти годы он много сделал для обобщения и внедрения в практику обучения войск фронтового опыта и новых положений в связи с оснащением армии новейшей военной техникой.

Несмотря на огромную занятость штабной работой, его не покидает мысль снова возвратиться в войска, туда, где непосредственно куется обороноспособность страны. В 1965 году он назначен заместителем командующего войсками Московского военного округа. Здесь обкатывались самые современные методики и технологии. Здесь располагались подразделения, к которым было приковано повышенное внимание: лучшая танковая дивизия — Кантемировская, лучшая мотострелковая — Таманская. Такие соединения должны служить примером всей армии, и, находясь на своем посту, Яковлев обязан был обеспечить их высочайшую боевую подготовку. Часто бывая в соединениях и частях, он беседует с воинами, оказывает помощь командирам всех степеней в повышении боевой выучки личного состава. О том, насколько успешен был его труд, свидетельствует награждение высшей наградой СССР — орденом Ленина.

 

Яковлев не привык отступать

 

«...Первая встреча с Ванюшей состоялась под Волховом, в полевом госпитале, где я работала хирургом, а молодой командир миномётной роты Иван Яковлев лечился после своего третьего ранения. Дело было так. Вечером обещали показать фильм, и я после операции поспешила занять место себе и знакомому морскому офицеру, приехавшему в тот день в госпиталь по делам службы. Только опустилась на скамью, как рядом оказался какой-то раненый с явным намерением сесть рядом. «Занято», — бросила я, не глядя на него. В этот момент появился мой знакомый и уверенно сел на пустующее место, а несостоявшийся сосед уселся сзади.

Думаю, этот эпизод скоро стёрся бы из моей памяти, но судьба распорядилась иначе. Однажды начмед дивизии приказал мне проверить медико-санитарное состояние в подразделении старшего лейтенанта Яковлева. Приезжаю в часть, представляюсь командиру, а он улыбается: «Мы знакомы». Увидев удивление на моём лице, рассказывает о своей попытке сесть рядом со мной на просмотре фильма в госпитале. Тут я посмотрела на него внимательней: высокий, подтянутый, улыбка душевная, иссиня-чёрные вьющиеся волосы. «Симпатичный», — отметила про себя, а вслух холодно сказала: «Ну что ж, показывайте своё хозяйство». Проверяла строго, но придраться было не к чему: личный состав здоров, бодр, опрятен; командир энергичен, строг, но заботлив. Отобедали, разговорились. Вспомнили родителей и мирную жизнь.

Война катилась на Запад, а наши встречи становились всё чаще, отношения теплее. Конфетно-букетного периода, как сегодня принято говорить, у нас не было. Но Ванюша старался, как позволяли обстоятельства, быть внимательным и заботливым. Я всегда могла рассчитывать на его помощь и участие. Так, увидев, что мне с моим 35-м приходится носить сапоги 37-го размера, умудрился сшить на заказ из прекрасной мягкой кожи сапожки по моему размеру и подарить их. В другой раз преподнёс брошь с крупным гранатом, которая, к сожалению, была потеряна вместе с моим вещмешком во время одного спешного отступления, когда весь медперсонал был занят эвакуацией раненых. А сколько раз Иван выручал меня грузовой машиной при срочном перебазировании!

В конце войны Иван Кириллович написал письмо моим родителям и официально попросил моей руки. Летом 1945 года мы приехали в Москву и оформили наши отношения, хотя датой свадьбы всегда считали 8 марта, когда фронтовые друзья устроили нам небольшое застолье. Затем отправились за родительским благословением в Орехово. Рано потерявший мать, Ванюша сразу стал называть мою маму, Екатерину Степановну, «мамой» и всегда относился к ней с искренней любовью и уважением. Она тоже не могла нарадоваться на зятя и в спорных ситуациях обычно принимала его сторону.

Постепенно привыкали к мирной жизни. Иван Кириллович стал слушателем военной академии, я оканчивала полный курс мединститута, прерванный войной. Тут и пригодилось содержимое большого чемодана, привезённого мужем из Германии. 2/3 его занимали чистые тетради для конспектов, а 1/3 — отрез прекрасного импортного сукна, из которого Ванюша пошил себе щегольскую форму, привлекшую внимание начальства при первом построении в академии.

Муж вспоминал: «Начальник курса полковник Маковский медленно шёл вдоль строя, пытливо вглядываясь в лица «новобранцев» Академии бронетанковых войск. Орлы, сплошь капитаны и майоры, у каждого — грудь в орденах. Время от времени полковник называл фамилию и командовал: «Три шага вперёд». И вдруг: «Яковлев, пять шагов вперёд!» Я вышел, десятки пар глаз рассматривали меня с интересом. Выглядел я браво. Новенькая, с иголочки, форма сидела, как влитая, сверкали начищенные до блеска сапоги. На груди шесть боевых орденов: три — Красного Знамени, Суворова III степени, Отечественной войны I степени и Красной Звезды. Так неожиданно стал я заместителем начальника курса. Скоро слушатели перезнакомились, и настороженность первых дней в отношении меня исчезла. Они признали во мне боевого товарища, прошедшего войну от и до, а не чистюлю-карьериста, как могло показаться на первый взгляд».

Аккуратность была у мужа в крови. Он никогда не разбрасывал свои вещи, одежду, обувь. Всё было тщательно сложено, лежало на своём месте. Ванюша любил чёткость и порядок во всём. Читая книги, он обязательно делал пометки на полях; наиболее интересные мысли и высказывания выписывал в записные книжки, которых набралось больше десятка; обязательно заранее планировал предстоящие встречи, собрания; обычно подписывал фотографии, что помогло восстановить многие события и их участников, когда готовили книгу о нём. При этом он не был занудой и сухим педантом. Это был человек, умевший находить общий язык с самыми разными людьми. Любил хорошую компанию надёжных друзей, отдых на природе, рыбалку, охоту и многое другое.

После окончания академии, в октябре 1949 года, Иван Кириллович в звании подполковника был направлен на службу в Румынию. Семьям выезд был запрещён, и мы с дочерью остались жить у моих родителей. Встречались только во время отпусков.

Воссоединились мы осенью 1954 года. Сначала разрешили выезд жёнам, затем мы забрали и дочь. Иван Кириллович командовал дивизией, я работала заведующей поликлиникой, которую создали для семей советских военнослужащих. Лена училась во 2-м классе. Дивизия была расквартирована в нескольких населённых пунктах, и муж часто по делам службы уезжал на сутки и больше. Всё свободное время он старался уделять нам.

В ноябре 1956-го Иван Кириллович стал слушателем Академии Генерального штаба. Мы снова жили в Москве, в общежитии, в знаменитых Чернышёвских казармах. Это было огромное П-образное здание в три этажа, с четырьмя входами, делившими его на сектора, каждый из которых имел длинный коридор с расположенными по обе стороны комнатами, где и жили слушатели со своими семьями. Кухня была общая на 20-25 хозяек. Но конфликтных ситуаций не

было. Жили дружно, ходили в гости, одалживали закуску и выпивку для неожиданно нагрянувших родственников или знакомых, делились рецептами фирменных блюд и местами покупки дефицитных продуктов.

Окончив академию, Иван Кириллович был оставлен для дальнейшего прохождения службы в Москве, в Главном управлении боевой подготовки Сухопутных войск. В мае 1959 года ему было присвоено звание генерал-майора танковых войск. Тогда же мы получили нашу первую квартиру на юго-западе Москвы.

Когда появилась служебная дача в Серебряном Бору, Иван Кириллович уже работал заместителем командующего войсками Московского военного округа по боевой подготовке. В ноябре 1967 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта танковых войск.

Весной 1968 года Иван Кириллович неожиданно получил предложение перейти на работу в МООП и возглавить внутренние войска этого ведомства. МООП — так в те годы стали называть Министерство внутренних дел СССР. У нашего поколения эта организация чётко ассоциировалась с НКВД, репрессиями 1930-1940-х годов, арестами и лагерями. Узнав о таком предложении, я плакала несколько дней, ибо не могла себе представить, как мой муж, кадровый офицер, прошедший две войны, будет командовать конвоирами. Муж тоже не был в восторге от такой перспективы и отнекивался как мог. Но тогда действовал принцип: партия сказала «надо», член партии ответил «есть». А такое ««надо» было сказано на самом высоком уровне.

И началась почти 20-летняя деятельность Ивана Кирилловича Яковлева на благо внутренних войск. Первые впечатления были удручающими. Внутренние войска в ту пору чисто условно можно было назвать войсками. Но Яковлев не привык отступать. Он весь погрузился в работу. Ездил по частям, встречался с руководством министерства, предлагал, доказывал, убеждал, требовал. Оставленное им в войсках наследие сегодня называют «школой Яковлева».

ЯКОВЛЕВА Зинаида Федоровна.

Из книги: «Пережитое вместе.

Воспоминания вдов военачальников»

При поддержке Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева Совет Министров СССР 19 ноября 1968 г. принял постановление «О составе внутренних войск». Этот документ, подписанный Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным, создал стартовые условия для перестройки и организационно-боевого укрепления внутренних войск

 

Войска должны стать войсками!

 

Для Яковлева предложение возглавить Внутренние войска было весьма неожиданным: почти тридцать лет в армии и вдруг — МВД (впрочем, еще и не МВД даже: вот уже шесть лет как непривычное новшество — МООП). Хрущёвской «реформой» в 1960-м году было необоснованно ликвидировано союзное Министерство внутренних дел. Части внутренних войск перешли в подчинение МВД союзных республик.

Конечно, его ставили на специфическое направление, по названию как будто приближенное к армии — войска, но в том-то и дело, что только по названию. Как военное формирование оно представляло аморфное состояние и не соответствовало, в полной мере, уровню задач и требованиям времени. Фразу «Забытые богом и начальством войска» произносил сам Яковлев. Это не звучало уничижительно — это была констатация факта. И она отражала тот внушительный фронт работ, к которому ему предстояло приступить. «Конвойные» по сути войска пребывали в состоянии низкой боевой готовности, дисциплины, обученности, материально-технического обеспечения.

Заключенных, чье число было очень значительно, охраняли в том числе какие-то полувоенные организации, участники которых набирались из самих же сидевших, имевших маленькие сроки. При этом Внутренние войска насчитывали десятки тысяч человек, большая часть которых — 18-летние пацаны, на службе вынужденные постоянно общаться с этим контингентом. Они, вчерашние школьники, пропускали через себя тюремную жизнь. И либо должен был измениться статус военнослужащего Внутренних войск, улучшаться условия службы, чтобы он был огражден от этого, либо страна получала ежегодно множество молодых людей, нахватавшихся от зоны разных «мудростей».

Как и все МВД, они нуждались в решительном и коренном реформировании. Войска должны стать войсками! Выбирая человека, подходящего под масштаб задуманного, министр Н.А. Щелоков посчитал Яковлева наиболее соответствующей такой задаче кандидатурой.

Яковлеву дали время на размышления. Видя сомнения Ивана Кирилловича, в адмотделе ЦК КПСС пояснили, что партия находит нужным именно его поставить на эту работу. Конечно Яковлев, член КПСС с 1942 года, возразить тут не мог.

Впрочем, нельзя и сказать, что он был в душе решительно против новой должности. В действительности, до предложения МВД он уже задумывался об уходе на пенсию. Он полагал, что в том деле, которым занимался, уже достиг потолка. Будучи заместителем командующего войсками Московского военного округа, в кругу друзей он как-то обмолвился: «Мне почти пятьдесят. Я повоевал, послужил. Перспектив дальнейших на данный момент не вижу. Думаю, пора мне уходить». Среди этих размышлений предложение от Щелокова приняться за столь огромное дело стало для него новым вызовом.

Перед назначением его принимал генсек Леонид Брежнев. Вместе с ним во встрече участвовал министр Щелоков и завотделом адморганов ЦК КПСС Н.И. Савинкин. Генсек сразу поинтересовался как настроен Яковлев к новой службе. Хотя и доброжелательно, гости все же отметили: сопротивляется. Но решение уже было принято: «Товарищ Яковлев, надо идти, — сказал Брежнев. — Мы же с вами фронтовики».

Спустя месяц, представляясь председателю Совмина Алексею Николаевичу Косыгину, Яковлев уже был готов доложить о первых своих идеях. Работа по совершенствованию Внутренних войск предстояла большая: Иван Кириллович сразу заметил множество недочетов в организационной структуре формирования, начиная с того, что в аппарате даже не было органа, отвечавшего за боевую подготовку. Описав Косыгину, сколь серьезная задача стоит перед руководством Внутренних войск, на этой же встрече Щелоков и Яковлев убедили Председателя Совмина дать главку дополнительные шестьдесят пять единиц в штат — слишком очевидны были имевшиеся проблемы.

Руководство страны рассчитывало на Внутренние войска как на силу, способную в случае необходимости решать боевые задачи. Таких войск не существовало: отсутствовала техника, личный состав был не подготовлен, мобилизационные планы не отвечали вызовам времени.

В начале лета 1968 года прошла первая комплексная комиссия главка, которую возглавлял И.К. Яковлев. Работали в частях, дислоцированных в Архангельской области. Вот как о ней впоследствии вспоминал её участник генерал-майор в отставке Иван Зюкин: «Едем по узкоколейной железной дороге. Вдоль неё видим расположения подразделений, десятки войсковых нарядов, несущих службу. Делаем кратковременные остановки. Вникая в обстановку, из бесед с солдатами, офицерами, начальниками охраняемых объектов узнаём о недопустимо трудных условиях службы, колоссальной нагрузке на личный состав, просто жутком быте, о многих других нерешённых вопросах. При обсуждении проблем офицеры и представители охраняемых объектов открыто, порой в резкой форме высказывали неверие в возможность исправления положения дел. Смысл высказываний сводился к следующему: много тут до вас побывало руководителей, многое они обещали, а воз и ныне там. Вот и вы вряд ли что измените».

По инициативе министра Н.А. Щелокова (несмотря на возражения министра обороны А.А. Гречко) вернулось наименование «внутренние войска» и войсковая организационная структура: дивизия (вместо отдела), полк (вместо отряда), батальон (вместо дивизиона), рота (вместо команды) и взвод (вместо группы). Реформирование Внутренних войск МВД СССР осуществлялось при активном участии и поддержке министра. Военнослужащими срочной службы войсковые части внутренних войск были укомплектованы полностью. Ежегодно в войска поступало около 100 000 человек молодого пополнения, среди них свыше 50 000 человек с высшим и средним образованием.

 

По примеру министерства обороны

 

Встречи с Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным имели важные для практической жизни Внутренних войск последствия. Были приняты судьбоносные решения, создавшие стартовые условия для перестройки и организационно-боевого укрепления войск.

На основе решений правительства страны руководством МВД были пересмотрены штаты всех соединений, частей и подразделений войск, при этом была принята единая общевойсковая структура внутренних войск, установленная в Советской Армии — дивизии, бригады, полки, батальоны, роты и взводы.

В ноябре 1968 года после образования Министерства внутренних дел СССР, появилась привычная для нас на многие годы аббревиатура - ГУВВ. В апреле 1969 года был утверждён Устав боевой службы Внутренних войск МВД СССР, и лозунг «Боевая служба - наша главная задача» стал отныне девизом каждого военнослужащего, от солдата до генерала.

Вспоминает бывший начальник Политуправления ВВ Александр Иванович Гриенко: «До И. К. Яковлева мы, выпускники училищ, прибывая в войска, получали должность (цитирую по своей) «Командир 1 группы, 2 команды, 1 дивизиона, 186 отряда, 55 отдела». Представьте себе, как должен чувствовать себя молодой человек, призванный в ряды Вооруженных Сил для подготовки к защите Отечества, попадая в столь странное образование?! Иван Кириллович начал свою деятельность с формирования новой идеологии всей жизни войск: военная организация, жизнь по Уставам Вооруженных Сил в соответствии с военной присягой, смысл службы в войсках - готовность к защите Отечества в суровую годину, если она наступит, образцовое выполнение особых задач мирного времени. А служба, выполняемая войсками в мирные дни с боевым оружием, была названа боевой. Укоренившиеся понятия «охранного», «сторожевого» характера службы были отвергнуты. При нем началась новая жизнь внутренних войск».

Посещение строительства нового корпуса ВПУ им. 60-летия ВЛКСМ. 1983 г.

Постоянно совершенствовалась организационно-штатная структура Внутренних войск МВД СССР. Необходимость создания региональных управлений по типу армейских округов диктовала сама жизнь. Соответствующие предложения начали длинный и тернистый путь в инстанциях: ЦК КПСС, Совмин СССР, Минобороны, Минфин, Госплан.

Прежде Внутренние войска структурно представляли собой разбросанные по стране 28 дивизий. В ранге округа были только Управление по Украине и Молдавии, которая была надстройкой над тамошними бригадами и полками, а также Управление по Средней Азии и Казахстану. Они и дивизии напрямую подчинялись Москве — попробуй-ка успешно покомандуй, дергая за три десятка нитей.

Для эффективной работы объектов управления на каждом уровне иерархии должно было быть меньше. При поддержке министра Щелокова, Яковлев решил по примеру Министерства обороны ввести систему округов. Это было непросто: в Госплане, который должен был одобрить затраты на формирование новых структур, сидели люди придирчивые и строгие. Им нужно было доказать необходимость такого преобразования. Яковлеву это удалось. Следует отметить, что работу эту он завершить не успел — до ума новую структуру доводил уже его преемник, генерал-полковник Юрий Васильевич Шаталин. Но в общих чертах она появилась уже при Иване Кирилловиче.

Таким образом, организация Внутренних войск была приближена к минобороновской. Хотя войсковые округа не всегда территориально совпадали с армейскими — все же у них была своя специфика, и различия проявлялись, начиная с низовых элементов структуры. Так, подразделения Внутренних войск были крупнее: в армии мотострелковая рота состоит из трех взводов, каждый — 21 человек; в войсках же каждая рота насчитывала от 250 до 300 человек. Однако главное было достигнуто: новый порядок обеспечивал лучшее взаимодействие двух ведомств.

ГУВВ при решении стоящих перед войсками задач поддерживало постоянное взаимодействие с 29 управлениями и службами центрального аппарата МВД СССР и 51 министерством и ведомством страны.

Военнослужащими срочной службы войсковые части внутренних войск были укомплектованы полностью. Ежегодно в войска поступало около 100 000 человек молодого пополнения, среди них свыше 50 000 человек с высшим и средним образованием.

Новая организационная структура давала офицерам дополнительные возможности роста, побуждая к более инициативной службе. Как было раньше? Став командиром дивизии, военнослужащий практически достигал потолка. Работай отлично, работай хорошо, ты имел все шансы так и остаться в этой должности. Но теперь появились перспективы: комдив может стать заместителем командующего округом, начальником штаба, а там и заместителем начальника Внутренних войск.

Создание округов, как и все, что делал Яковлев, было закладкой фундамента в будущее. Ему не нужны были немедленные победные реляции: ключевые решения он принимал, думая не о том, как войскам развиваться в ближайшие пару лет, а на десятилетие вперед, действовал, глядя за горизонт. И так оценивал сделанное.

И. К. Яковлев поднял Внутренние войска до уровня современных Вооружённых Сил. Эта работа в сочетании с профилактикой, в тесном взаимодействии с другими службами МВД СССР способствовала предупреждению преступности и укреплению законности

Кто сделает из войск — войска?

 

Об И. К. Яковлеве вспоминают как о руководителе, которого отличало умение работать с кадрами.

Но с кадрами, казалось, положение было совсем бедственным: откуда возьмутся в охранных подразделениях профессионалы, способные решать серьезные военные задачи? Командир конвойной дивизии — в то время высшая должность. Безусловно, среди них было много грамотных офицеров, но сам характер службы, условия, в которые они были поставлены, диктовали стиль и рамки их действий. Требовалось же вырваться за рамки того уклада к которому они привыкли.

В некотором смысле исключение составляли офицеры дивизии им. Дзержинского, но лишь исключение, да и то с оговорками — задачи этого соединения все же имеют свою специфику.

Несколько человек Яковлев, вступив в должность, взял из Советской Армии. Отсюда пришел начальник боевой подготовки Внутренних войск Александр Георгиевич Сидоров. Также из армии был начальник политуправления Василий Иванович Котов — это было уже назначение, спущенное сверху. Во главе кадров встал Иван Филиппович Мельник, третий человек, пришедший в руководство Внутренних войск извне. Список на этом оканчивается: остальных Яковлев подбирал из подчиненных ему дивизий, намереваясь в войсках воспитывать тех, кто будет руководить ими спустя годы. И характерно то, какие направления взяли «варяги», — именно те, от успеха которых и зависело воспитание нового поколения военнослужащих и командиров.

Яковлева отличал системный подход. Ни к одному делу не подходил, не проанализировав задачу детально и многократно, а, определив пути ее решения, упорно шел к намеченной цели. «Разрушить до основания», а там посмотрим — метод, применимый в революции, но здесь не подходящий. Хотя войска нуждались в переменах именно такого масштаба, нужна была все же не революция, а планомерная, вдумчивая реформа. Три, пять, десять лет методичной работы, чтобы новые принципы стали системой. Чтобы солдаты и офицеры начали мыслить другими категориями, ориентируясь на другие стандарты.

Иван Кириллович прошел войну, руководил крупными подразделениями, дивизиями, по службе был связан с техникой. И он знал, что провал на одной из ступеней военного здания обрушит его целиком. Недостаточно организовать поставку техники, чтобы приблизить Внутренние войска к армии. Если посадить в БТР экипаж, который толком не знает, какой рычаг дергать, то это будет не боевая машина, а железный гроб. Профессионалы должны занимать все этажи структуры Внутренних войск. Но профессионалов нужно прежде выпестовать. И кто как не бывший начальник боевой подготовки Московского военного округа, статус которого обязывал к высочайшей ответственности, знал, как наладить эту работу.

А в основе всего — учеба. С нее началась ломка «конвойных» стереотипов Внутренних войск. Подготовку командиров взводов Яковлев приравнял к таковой подготовке в Советской Армии. А выпускникам военных учебных заведений с этого времени стали выдавать диплом общевойскового офицера. Кроме того, Яковлев добился того, чтобы военнослужащим Внутренних войск также давали юридическое образование.

Прежде офицеры получали различные технические специализации. Это, конечно, неплохо, но, командуя людьми, они и должны были в первую очередь знать не глубинные законы физики, а законы человеческие. Как отмечают выпускники тех лет, знаний, даваемых в области юриспруденции, было вполне достаточно, чтобы ориентироваться в этих вопросах.

Придя на должность, Яковлев добился того, чтобы ему подчинили военные училища. В 1968 году их существовало при войсках три: Владикавказское (тогда Орджоникидзе), Саратовское и Харьковское тыла и транспорта. При Иване Кирилловиче появилось еще два: Новосибирское и Пермское.

Под управление войскам было так же передано Ленинградское высшее политическое училище, которое раньше именовалось военно-политической школой.

Важно отметить, что два выпускника военных училищ Яковлевского периода, впоследствии стали министрами внутренних дел страны — Куликов Анатолий Сергеевич и Степашин Сергей Вадимович. Последний затем возглавлял Правительство РФ.

Генерал армии А.С. Куликов ныне является Президентом Клуба военачальников РФ. Это ли не знак признания высшего армейского ареопага, как заслуг самого А.С. Куликова, так и И.К. Яковлева, много внесшего в дело его становления и достижения высшего уровня военно-профессионального развития.

Проанализировав ситуацию с системой образования, он пришел к выводу, что за Уралом необходимо свое училище. Во-первых, это привлечет во Внутренние войска закаленных, дисциплинированных сибиряков, чьи подвиги на ратной службе широко известны. Во-вторых, был мотив чисто прагматический: было накладно гонять слушателей из европейской части страны на восток и обратно.

2 марта 1971 года приказом МВД было объявлено о создании в Новосибирске военного училища. За этой сухой строчкой скрывается титаническая работа. Вначале нужно было убедить в необходимости строительства учебного заведения всех ответственных лиц, чтобы получить нужные средства, а затем возвести всю инфраструктуру практически с нуля. Ведь был это, по большей части, пустырь, на котором имелась казарма, столовая, пара складов да гараж. Благоустройства никакого, подъездные пути отсутствуют.

Как только позволила погода, начались работы: при активной помощи личного состава рождавшегося училища возводились жилые дома, учебный городок по защите от оружия массового поражения, учебный КПП, тир, тактическое поле, лаборатории Настоящий академгородок от Внутренних войск.

Первым начальником училища был полковник Александр Николаевич Рожкин. Основные работы были завершены к сентябрю 1972 года. Гордостью училища было большое войсковое стрельбище, которое являлось целым учебным центром с уютным двухэтажным зданием для личного состава, домиком для отдыха командно-преподавательского состава, котельной, овощехранилищем.

Второе детище по линии ведомственного образования, Пермское училище, было организовано на базе 489-го учебного полка 84-й конвойной дивизии Внутренних войск МВД СССР в 1981 году. Яковлев хотел, чтобы в войска пошла крепкая, мужественная уральская молодежь, тогда как учебного заведения в центре страны для нее не было. Год ушёл на то, чтобы убедить ЦК и Совет Министров в необходимости его создания.

Училище создавалось под непосредственным руководством ныне генерал-лейтенанта Александра Александровича Ходова. Прикрепление его к этому образовательному учреждению было достаточно неожиданным. Он, командир Тюменской бригады Внутренних войск, возвращался из отпуска, когда прямо в аэропорту по громкой связи его попросили подойти на пост милиции. «Вам надо быть в штабе войск». Не мешкая, поехал туда. Яковлев объявил, что нужно возглавить — нет, не Пермское училище, — Свердловскую дивизию. Прошло полмесяца, как вновь вызывают к командующему. Яковлев сидел за столом в задумчивости. Поглядев на вошедшего, постучал, размышляя о чем-то, по столу и протянул: «Да-а, Свердловск, конечно, город крупнее, чем Пермь. Но Пермь тоже крупный город». Ходов молчал: какая еще Пермь, о чем речь? «Ладно. Вы назначаетесь не командиром дивизии, а начальником Пермского высшего командного училища». Это мало прояснило ситуацию. «Товарищ генерал армии (он был уже в этом звании), так там же нет училища!» — «Вот вы и будете его создавать. Помогать буду!»

Он постоянно держал руку на пульсе строительства. Лично не раз прилетал на два-три дня оценить, как идет работа, был вовлечен в решение возникавших на разных этапах вопросов. Когда территория военного городка расширилась настолько, что в нее вошел залив Камы, возникла необходимость организации переправы на тросах к тактическому полю. Яковлев идею одобрил, сам ходил на залив, подсказывал, как оборудовать площадки для курсантов на берегах, как лучше переправляться, подробно проинструктировал коллектив. Все было осуществлено в срок.

Яковлев был на трибуне, когда по территории нового учебного заведения промаршировал первый набор курсантов. Видно было, что он очень горд и взволнован в этот момент — он очень много усилий вложил в создание на Урале такого училища.

Он не только развивал внутреннюю систему образования, но и добивался того, чтобы представители Внутренних войск поступали в лучшие учебные заведения Министерства обороны: Военную академию им. Фрунзе и Военную академию Генерального штаба.

Здесь вместе учились представители Советской Армии, Внутренних войск, пограничники; имелся разведфак. И готовили всех вместе, не разделяя по специфике служб. Нельзя переоценить полезность такого подхода. В одной группе они три года слушали одни лекции; вместе проводили часы самоподготовки. Каждый в общении делился чем- то своим, от своей службы. И уже этих бесед было достаточно для того, чтобы неплохо разобраться в другой сфере.

После выпуска военнослужащие Внутренних войск оказывались на одном уровне с армией и пограничниками. Связь с Минобороной крепла. Они говорили на одном языке, обладали одними знаниями. Текущая практика отличалась, конечно. Но она также отличается и в армии, где есть танковые войска и артиллерия, где есть Заполярье и азиатские пустоши. Однако в конечном счете всех готовили к одной главной задаче: случись худшее, воевать будут все вместе. И тогда командир Внутренних войск прекрасно поймет командира Советской Армии. А ведь в период войны должное взаимодействие на полях сражений — один из определяющих элементов эффективности боевых действий.

Яковлев постоянно добивался увеличения числа слушателей в академиях. На должности командиров батальонов и полков, начальников штабов и т.д. должны быть назначены люди, крепко подготовленные в военном отношении.

Немаловажной причиной обучать офицеров Внутренних войск в армейских академиях, особенно в Академии Генштаба, было поднятие авторитета службы. Это не сторожа-тюремщики. Это командиры, которые не хуже вас знают военное дело. Престиж Внутренних войск повышался с каждым выпуском.

Но для этого представители МВД должны были учиться также хорошо, как и другие. Яковлев внимательно следил за тем, как проходит обучение его офицеров: приезжал в вузы, справлялся об успехах, проблемах. Слушатели от Внутренних войск его не подводили: если на первом курсе еще ощущалась разница с «оборонцами» и пограничниками, то ко второму-третьему курсу все шли на равных. И нередко представители Внутренних войск получали часть золотых медалей, которых, к примеру, в Академии им. Фрунзе на каждый выпуск было лимитированное количество для всего учебного заведения — меньше десятка.

— Он всегда стремился не только подготовить и воспитать офицеров и генералов, перемещать их последовательно с одной ступени служебной лестницы на более высокую сообразно способностям и для пользы общего дела, но и сохранить для войск надежный кадровый резерв, — вспоминал генерал-лейтенант Фёдор Бубенчиков. — В управлении кадров главка чётко усвоили требование начальника войск — ни один офицер, даже лейтенант, не может быть уволен без вызова на беседу к командованию войск. За проступки, дискредитирующие звание офицера, или по деловой непригодности из войск увольнялось менее одного (!) процента молодых офицеров, прослуживших до трёх лет.

Забота о людях не была для начальника войск временной кампанией. Те, кто служил во внутренних войсках при генерале И. К. Яковлеве, хорошо помнят все его начинания, доведённые до победного конца, когда результаты их заметно повышали качество выполнения служебно-боевых задач, облегчали нагрузку на личный состав, высвобождая время для боевой учёбы, культурного досуга, улучшали войсковой быт.

Главное управление внутренних войск тесно взаимодействовало с другими Главными управлениями МВД СССР, а также укрепляло контакты и развивало деловое сотрудничество с Министерством обороны СССР, другими министерствами, ведомствами, государственными учреждениями и общественными организациями

 

Отец солдатам

 

Приступая к реформированию Внутренних войск, Иван Кириллович действовал жестко. Кое-кто назвал его деспотом. Это определение дошло до Коллегии МВД. Яковлев предложил высказать ему претензии по работе открыто, перед всем заседанием. Но ни у кого не было аргументов против того, что предпринимал Иван Кириллович для создания войск.

Да, он был жестким, требовательным. В духе: «В решении проблемы вас не ограничиваю, делайте все возможное и невозможное». Но это не значило, что, не выполнив задачу, человек сталкивался с генеральским гневом и немедленно попадал в опалу.

Яковлев всегда выслушивал подчиненного и, если тот действительно предпринял все, что мог, то не делал из него крайнего. Он глубоко анализировал каждую проблему. А вот что оправданий не имело, так это безынициативность и бездеятельность.

Вместе с тем, служившие под его началом вспоминают его, как командующего, простого в общении, готового терпеливо выслушать, по-отечески относившегося к тем, кто с честью исполнял свой долг. С первой встречи он производил впечатление руководителя, который понимает солдат и заботится о них.

Генерал Виталий Алексеевич Теплинский, когда-то окончивший знаменитое военное училище им. Кирова (в 80-х гг. «кировцы», как их называли, заняли во Внутренних войсках многие руководящие должности), познакомился с Яковлевым вскоре после его назначения. Сам он тогда служил в дивизии им. Дзержинского, где был командиром роты почетного караула. Это была визитная карточка не только соединения, но и Внутренних войск и МВД.

Когда она принимала участие в парадах, диктор объявлял, что за дивизия на марше, и вся страна смотрела, как идут военнослужащие Внутренних войск. И конечно, руководство уделяло подготовке этих солдат пристальное внимание. Кроме того, «дзержинцы» часто участвовали во встречах иностранных гостей.

Неудивительно, что дивизию Н.А. Щелоков, когда стал министром, посетил одним из первых.

Теплинского вызвал тогдашний командир дивизии генерал Андрей Петрович Козлов. «Ставлю персональную задачу. Прибывает Министр внутренних дел Щелоков с министром внутренних дел ГДР. Учитывая, во-первых, что это немцы, а во-вторых, что приезжает наш новый руководитель, рота должна показать себя». На подготовку оставалось две недели. Времени достаточно: рота всегда маршировала прекрасно.

Наступает назначенный день. На территорию въезжает чёрная «Волга», но из машины выходит офицер, которого здесь увидеть не ожидали: какой-то генерал-лейтенант танковых войск — петлицы черные, знак соответствующий. Солдаты удивляются: кто такой? Слышали, конечно, что в МВД перестановки, Щелокова по портретам уже знали. Но танки-то тут при чем?

— Товарищ генерал-лейтенант, командир роты почетного караула старший лейтенант Теплинский! — по уставу приветствовал странного гостя Виталий Алексеевич.

— Здравствуйте, товарищ Теплинский, — голос спокойный, взгляд проницательный. — А я начальник Внутренних войск генерал-лейтенант Яковлев. — Так «дзержинцы» впервые увидели его. — Давайте-ка одну тренировку, а то мы были сейчас в другом соединении, так до того_ — раздосадованный Яковлев махнул рукой. — Стыдно было.

Еще недавно будучи заместителем командующего Московского военного округа, он понимал, как должно выглядеть хорошо подготовленное подразделение. «Дзержинцы» не подвели его.

— Совсем другое дело, совсем другое дело! — улыбался Яковлев после демонстрации. — Так, какие ко мне вопросы?

Вопрос имелся: никто понятия не имел, как выглядит немецкий министр. А ведь докладывать надо, остановившись перед ним в трех метрах и глядя в глаза.

— Что же я должен сделать? — вошел в положение Яковлев.

— А вы встаньте за его спиной, — попросил Теплинский.

— Понял, исполню, — кивнул Иван Кириллович. В общении он был прост, доступен,

готовым откликнуться даже на небольшую просьбу подчиненного. Яковлев шесть лет воевал вместе с простыми солдатами, полагался на них, знал их, был им отцом-командиром.

Вскоре на территорию въехал кортеж. Из машин вышло больше десятка человек. Советских руководителей узнать было легко: все аккуратно и хорошо одеты — элегантные пальто, меховые воротники, ондатровые шапки. Но где же немец? Мелькнула мысль: а не тот ли неприметный мужчина в серого цвета пальто? Да нет, водитель наверное^ Но именно позади этого демократично одетого человека встал Яковлев.

Министр ГДР поздоровался с ротой на немецком, после чего «дзержинцы» прошли маршем. Гости были впечатлены увиденным. «Молодцы», — с улыбкой кивал Щелоков по окончании программы визита. Немец, довольный приемом, оглядел ряды военнослужащих и вдруг на чистом русском произнёс: «До свидания, товарищи «дзержинцы»!» Виталий Теплинский вспоминает, что от неожиданности даже забыл кивнуть подчиненным, чтобы они ответили, но те среагировали сами.

Яковлев объяснил потом, что по протоколу немцу положено было, как представителю суверенного государства, обращаться на своем языке. Но он вообще-то прожил много лет в СССР и говорил по-русски свободно. Впечатленный выучкой «дзержинцев», он решил, вопреки протоколу, обратиться к ним на великом и могучем.

Иван Кириллович тоже остался высокого мнения о военнослужащих дивизии. Хорошо запомнил он с тех пор и Виталия Теплинского. Иные даже называли его любимчиком Яковлева. Но когда кто-то в шутку говорил ему об этом, он восклицал: «Да лучше бы я не был ничьим любимчиком! С меня он спросит в два раза больше, чем с вас! И он кому-то простит, но мне — не простит». Яковлев был слишком ответственным человеком, чтобы позволить личному отношению вмешаться в служебные дела. И те, кто чувствовал его благосклонность, не расслаблялись, а напротив, старались вдвойне, следуя его примеру, да и попросту стыдясь подвести такого руководителя. Все знали грань — послаблений он не позволял и не давал повода перейти определенную грань.

 

«Нужен государственный подход и конкретные действия!»

 

«Согласен с общим мнением моих сослуживцев в том, что симпатии Ивана Кирилловича, при всей его строгости, всегда были на стороне людей, глубоко знающих свое дело, отдающих всего себя без остатка военной службе. Он ценил в офицерах деловитость, организационные способности, твердость и решительность характера, принципиальность. Но особо требовал брать ответственность на себя, за свои решения, готовность разумно отстаивать их, проявляя мужество. Подчеркивал при этом, что государство предоставило офицерам, генералам право на такие действия в рамках полномочий по должности.

Вспоминаю один эпизод: на заседании Военного Совета рассматривался острый вопрос по состоянию дел в Сибирском объединении войск. Генералы оправдывались, ссылались на объективные трудности, не все, мол, от них зависит. Командующий обратился к одному из них, задав вопрос:

«Посмотрите, товарищ генерал, что изображено на пуговицах вашего мундира?!». Картина полной тишины в зале, все уставились в пуговицы. Иван Кириллович продолжил: «Как видите - герб государства, Великого Советского Союза. Как символ высочайшего доверия даже через элемент формы одежды. Негоже нам при этом оправдываться, изыскивать ссылки на кого-то и на что-то. Нужен поистине государственный подход и конкретные действия по решению задачи!». Передаю этот эпизод почти со стенографической точностью, так врезался он в мою память, да и всех присутствовавших при нем товарищей по службе.

Желающих оправдываться не осталось. Пошли разумные, деловые предложения».

ГРИЕНКО Александр Иванович,

генерал-лейтенант,

член Военного Совета — начальник Политуправления Внутренних войск МВД СССР

 

Внутренние войска — путевка в жизнь

 

«Ивана Кирилловича Яковлева, как командующего Внутренних войск, я, конечно, знал, но лично встретиться довелось с ним один раз. Он произвел на меня очень приятное впечатление — человека доступного и простого в общении. Мне довелось помочь ему с установкой монумента в память о его фронтовом товарище (эта забота, к слову, тоже хорошо характеризует Яковлева). Он очень сердечно поблагодарил меня, назвал телефон дачи, служебный номер и сказал звонить лично по любой проблеме. Повода к тому у меня не нашлось, но навсегда сохранилось прекрасное впечатление о нем.

Довелось мне столкнуться и с работой тех подразделений, которыми он руководил. В 1978 году пришло время служить в армии моему сыну, Сергею. Я хотел, чтобы в дальнейшем он служил в милиции, и надеялся, что он попадет во Внутренние войска — служба в них за десять лет под руководством Яковлева уже завоевала в глазах сотрудников органов внутренних дел большой престиж.

Сергей попал в г. Горький, ныне Нижний Новгород, в специальный милицейский батальон. Такие части оказывали значительную помощь в охране общественного порядка. Внутренние войска были для молодых ребят отличной школой, а те, кто затем шел в милицию, получали прочнейший фундамент для дальнейшей службы. Мой сын, к примеру, за время, проведенное в батальоне, успел окончить сержантскую школу, стал кандидатом в члены партии, получил звание старшины. Путь в жизнь ему был открыт.

Они постоянно выходили на патрулирование. Имелись разнарядки по райорганам и в непосредственном взаимодействии с сотрудниками территориальных подразделений они несли службу. И форма у них тогда была не зеленая, военная, а милицейская.

Но при этом они оставались солдатами и четко выполняли свои обязанности. Это ведь воинская часть, они были срочниками, и командиры строго их проверяли и серьезно относились к возложенным на них обязанностям. Помощь благодаря этому выходила колоссальная и в поддержании порядка, и в раскрытии преступлений.

Впоследствии я на своем опыте убедился в эффективности подразделений Внутренних войск. В 1978 году я стал начальником Мытищинского ОВД Московской области. На местном стрельбиш^е «Динамо» во время Олимпиады должны были проводиться соревнования по стрельбе. И для охраны общественного порядка во время проведения Игр, как в городе, так и на стрельбище, к нам прибыл батальон алма-атинского полка Внутренних войск. Со своей техникой: УАЗ-469, раскрашенный не в зеленое хаки, а в милицейские цвета, и бронетранспортеры.

Было время летних каникул, мы разместили прибывших в одной из школ, поближе к стрельбищу и недалеко от города. Все ребята крепкие, подтянутые. Оказали им всестороннюю поддержку. И они не подвели. Солдаты заступали вместе с милиционерами на посты в общественных местах, помогая обеспечить порядок на самых трудных участках. Впоследствии мы их стали расставлять даже отдельно, увидев, что они хорошо узнали город и отлично справляться с возложенными задачами.

Отлично — не то слово! До начала Олимпиады город был полностью вычищен от хулиганов, пьяни. Дежурные части наши стали задыхаться — столько военнослужащие каждый день натаскивали нарушителей! Они относились к своим обязанностям чрезвычайно добросовестно. Им дали четкий инструктаж: выпивших — в кутузку. Все — разговор у них короткий: в машину — и в камеру. Город расцвел до начала Игр; и во время Олимпиады они продолжали свою службу, обеспечивая должный порядок, когда на стрельбище съехались команды и гости со всего света.

Очень мне хотелось, чтобы побольше этих молодых парней осталось у нас в Мытищах. На одной из наших фабрик работало много девушек, я все агитировал военнослужащих: вон сколько красавиц, идите, знакомьтесь! Надеялся, что кто-нибудь поженится, закрепится здесь и придет к нам в милицию — мы бы от таких кадров не отказались. С девчонками-то они познакомились, но сказали: «Служить здесь не останемся — на родину хотим».

А итог их участия такой: во время Игр военнослужащие Внутренних войск не допустили совершения каких-либо преступлений на стрельбище — а ведь столько там было людей! Ни одного происшествия. И в городе у нас был отменный общественный порядок. Так мы на своем опыте убедились, насколько высока организация войск при Яковлеве. Нашу слаженную работу оценило руководство, и за отменное проведение Игр мне, как начальнику ОВД, вручили орден Красной Звезды».

ТАРАБРИН Вячеслав Иванович,

полковник милиции в отставке

С точки зрения безопасности спортсменов и гостей безупречное проведение XXII Олимпийских игр, состоявшихся летом 1980 года в Москве, - не в последнюю очередь заслуга военнослужащих Внутренних войск МВД СССР. Наработанный опыт по обеспечению безопасности Олимпиады-80 Внутренние войска МВД России успешно использовали в 2014 году в период проведения зимней Олимпиады в Сочи

Внутренние войска получают авиацию

 

Много времени уделяя чисто организационным вопросам и системе подготовки кадров, Яковлев также огромные усилия прилагал, чтобы Внутренние войска нарастили мышцы — были полностью обеспечены материально-техническими средствами и современными боевыми машинами. Ему это блестяще удавалось. Говорили, что это благодаря поддержке Н.А. Щелокова и помощи Ю.М. Чурбанова, возглавлявшего Политуправление Внутренних войск, а затем ставшего первым заместителем Министра внутренних дел СССР.

Заслуги Яковлева умалить невозможно. Но нельзя не отметить, что поддержка этих двух руководителей действительно имела значение.

Помог ли войскам Ю. М. Чурбанов? Безусловно. Возможности у него были широкие и он оказывал большую поддержку в вопросах совершенствования и организационной структуры, и подбора кадров, и перевооружения, и обеспеченности материально-техническими средствами. Такой вопрос, как увеличение денежного содержания личного состава и офицеров до уровня Минобороны, тоже был решен при его участии.

Благоволил ли Щелоков Яковлеву? Тоже, безусловно. Иван Кириллович говорил о нем: «Щелоков был самый организованный, самый напористый, самый сильный и самый доступный министр. Он доверял мне». Но доверяя и помогал, как и любому другому руководителю в структуре ведомства, честно и успешно трудившемуся по своей линии.

Роль министра Щелокова в возрождении Внутренних войск громадна. Идеи и предложения Яковлева были близки министру, так как он сам воевал в годы Великой Отечественной войны и был в армии не последним человеком: начальник политотдела тыла Северо-Кавказского фронта, начальник политотдела Ромодано-Киевской стрелковой дивизии.

Щелоков ценил Яковлева не только как военачальника, но и как руководителя, умеющего организовать взаимодействие внутренних войск с другими службами МВД СССР по охране общественного порядка, предупреждению хулиганства и уличных преступлений. Такая работа в сочетании с профилактикой в тесном взаимодействии с другими службами МВД СССР позволила не допускать эксцессов с населением, действовать строго в соответствии с законом. Министр Щелоков выходил в ЦК с предложением об утверждении начальника Главного управления внутренних войск МВД СССР — начальника внутренних войск — Первым заместителем Министра внутренних дел СССР.

Министр доказывал, убеждал в необходимости перестройки внутренних войск и Л.И. Брежнева, и А.Н. Косыгина. Его активность, энергия, завидные пробивные качества во многом помогли её осуществлению.

Обеспечение жильём офицеров и прапорщиков представляло большую проблему. Внутренние войска, в отличие от армии, не получали жильё от местных Советов. Выделяемых же войскам капиталовложений для этой цели было совершенно недостаточно. В результате настойчивых усилий Н.А. Щелокова удалось добиться устранения такой несправедливости. Было подписано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении жилищных условий военнослужащих Советской Армии, Военно-Морского флота и Внутренних войск МВД СССР» (февраль 1975 года), которым предусматривалось ежегодное выделение войскам 60 тысяч квадратных метров жилой площади. Наряду с другими нормативными документами это позволило ликвидировать жилищный дефицит. Как правило, офицеры стали обеспечиваться жильём в течение года

Планомерно осуществлялось перевооружение войск на новые виды оружия и боевой техники. За период с 1975 по 1980 гг. войска получили 5484 автомобиля, более 34000 комплектов современных средств связи, 122 бронетранспортера, 11 боевых машин пехоты.

Было принято решение на уровне Политбюро сформировать две дивизии Внутренних войск для охраны Транссиба и БАМа. Средства для этого требовались огромные. Но БАМ в то время еще строился. С провалом по всем срокам. Плановые затраты были исчерпаны, но останавливать стройку было бы полным фиаско. И финансирование стало безлимитным: вложим столько средств, сколько нужно. Дивизии стали частью проекта, вооружение, зарплаты, строительство — все было получено в нужном объеме.

В процессе встал немаловажный вопрос: а как, собственно, дивизиями управлять? Они разбросаны на пространстве в 4500 километров. Семь областей, две республики! Как? Садиться на поезд и кататься между Читой и Хабаровском? С заездом в тайгу на вездеходах? Абсурд. Тогда и прозвучало впервые это слово: «Авиация». В первую очередь — вертолеты. Не только командование может оперативно добраться до места, но и войска получают необходимую мобильность. Один вертолет — почти 20 человек быстро переброшены на необходимый участок. И в тайге они могут сесть в такие места, куда пешком-то не пролезть. С финансированием вопросов, как было сказано, не возникало, так что Внутренние войска вскоре обзавелись первой воздушной техникой.

Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении охраны искусственных сооружений на Забайкальской и Дальневосточной железных дорогах», предусматривавшее создание 103-ей дивизии, вышло 3 марта 1978 года. Именно этот день теперь отмечается как дата рождения авиации Внутренних войск МВД. 1-я отдельная авиационная эскадрилья внутренних войск была сформирована в г. Хабаровске. За ней последовали другие, не только в этом регионе. Вскоре без авиации Внутренние войска представить себе уже было невозможно.

 

Рождение «Витязя»

 

В 1977 году Щелоков побывал в командировке в Финляндии. Там ему продемонстрировали работу группы спецназа местного МВД. Впечатление на министра она произвела самое глубокое. Все полицейские, набранные в возрасте от 25 до 28 лет, были контрактниками, подготовленными по спецпрограмме. Они были вооружены современными мелкокалиберными автоматами с лазерным прицелом, обмундирование их было сделано из «мокрой» ткани, которую трудно было схватить — выскальзывает; довершал фантастическую композицию защитный шлем, оснащенный различной электроникой. Это превосходило все, что имело на тот момент советское МВД. Вернувшись в Москву, Щелоков постановил создать на базе Внутренних войск подобное подразделение. Задумка была своевременной: на носу Олимпиада, а после захвата заложников в Мюнхене следовало учитывать возможность самых серьезных ЧП.

К министру был вызван заместитель командующего Внутренних войск Александр Георгиевич Сидоров. Щелоков рассказал ему о финском спецназе и резюмировал: «Попрошу с Яковлевым решить вопросы, связанные с организационно-штатными делами. Сколько вам надо времени?» — «Три месяца!» — бодро отрапортовал Сидоров. Щелоков удивившись внимательно посмотрел на него. «Я, конечно, понимаю: вы так спешите, потому что вам министр вопрос ставит. Но давайте без горячки. Задача серьезная. У меня в мае сбор министров союзных республик. Вы подготовите подразделение, решите вопросы материально-технического обеспечения, потренируетесь, создадите программу для показа и покажете. Шесть месяцев. Хватит?» — «Так точно!» Щелоков подсказал, что подобные подразделения уже существуют в КГБ и ВДВ и рекомендовал обратиться к их опыту.

Все было сделано в срок. Перед Щелоковым отряд проверял Яковлев. Здесь произошел забавный казус. Было устроено целое шоу с музыкой и самыми невероятными трюками, демонстрировавшими совершенно нечеловеческую подготовку бойцов. Построен макет дома, в котором укрывались «бандиты». По сценарию во время штурма третьего этажа в окне завязывалась драка. Развитие событий оказывалось скрыто стеной, после чего сражающиеся появлялись в следующем окне. Военнослужащий как раз побеждал своего соперника и выкидывал его из окна. Было это уже, конечно, чучело. На демонстрации представитель медуправления, увидев выброшенного «бойца», побледнел: «Это что, солдат?» Действо происходило так стремительно, что всё и впрямь выглядело именно так. «Так точно!» — в шутку ответил один из офицеров. Собеседник взглянул в ужасе: «Да что это такое!» Яковлев собрался было пояснить, что все это лишь инсценировка, но тут и сам засомневался: «Слушай, это правда солдат?»...

Не без эксцесса обошлась и главная презентация. Бойцы перед министрами республик демонстрировали навыки рукопашного боя. Приемы проводились с использованием настоящего боевого оружия. В одной из пар был пропущен выпад: нож царапнул губу, брызнула кровь. Все в белом кимоно, яркая подсветка — выглядело это брутальной сценой из современного боевика. После Щелоков справился о здоровье военнослужащего; к счастью, ничего страшного — царапина.

Когда закончили, украинский министр спросил: «Николай Анисимович, а кто это нам показывал?» — «Солдаты срочной службы из дивизии Дзержинского». Собеседник со смешанными чувствами покачал головой: «Вот ответьте мне: уволятся такие и попадут в дурную компанию. Что мы с ними делать-то будем?» Щелоков будто ждал этого вопроса. Оглядел всех и ответил: «А я вас почему и собрал. Теперь вы приедете к себе, а вам тем временем будет направлено распоряжение: в каждой республике создать подразделение спецназа. За счет базы Внутренних войск набирайте туда людей. Готовьте».

Так, несмотря на все мелкие происшествия, главное дело состоялось: в МВД появилось серьезное, быть может, не отвечающее, а само задающее мировой стандарт спецподразделение. В качестве знака отличия для бойцов, подготовленных для выполнения самых сложных задач, стоящих перед ведомством, был выбран краповый берет — в цвет погон военнослужащих. Идею одобрил А. Г Сидоров и по его указанию были пошиты первые двадцать пять экземпляров. Впервые как форменный головной убор спецназа Внутренних войск в 1978 году краповый берет был принят в 9-й учебной роте специального назначения 3-го батальона 2-го полка дивизии Дзержинского.

Особые части массово стали возникать во Внутренних войсках. Яковлев постановил в каждой роте создавать взвод спецназначения, в каждом батальоне — роту. Их подготовке к выполнению служебных задач он уделял огромнейшее внимание. Генерал-лейтенант А. Г. Сидоров ездил по всей стране, контролируя, направляя и проверяя выучку этих подразделений.

В той ситуации, которая складывалась в стране, они были остро необходимы. Уже скоро в этом, к сожалению, предстояло убедиться на практике. Загорелась Средняя Азия: в Туркмении начали жечь армянские кооперативы, в Таджикистане стравили «хорогских» и «ленинабадских», в Узбекистане в центре напряжения оказались турки-месхетинцы, киргизов столкнули с узбеками, в Казахстане поднялись волнения против Первого секретаря Компартии Колбина. Загорелось Закавказье. Эта волна могла погубить Союз стремительно, и руководство Внутренних войск делало все, чтобы при помощи наиболее подготовленных своих бойцов затушить этот пожар и вытащить страну из кризиса с наименьшими жертвами. Командиры не раз добрым словом вспомнили уже ушедшего в отставку Яковлева за то, что он создал в войсках такие подразделения. Генерал-лейтенант Александр Александрович Ходов считает:

— То, что уже той волной не удалось развалить СССР, огромный вклад принадлежит генералу армии Яковлеву. За счет Внутренних войск удалось тогда и в Средней Азии, и в Закавказье сделать все необходимое, чтобы не допустить немедленного краха страны.

 

Черный год и дальнейшая служба

 

Восьмидесятые принесли немало испытаний Внутренним войскам и его командующему. Одним из самых суровых стало участие военнослужащих в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Атомная катастрофа выступила жестоким экзаменатором для личного состава, стала для всех проверкой стойкости и мужества, уровня боеготовности, способности командного состава действовать в условиях чрезвычайной ситуации, требовавшей решительности, слаженности, хладнокровия.

Пожарные и военнослужащие, находившиеся на постах при станции, вместе с сотрудниками АЭС первыми вступили в схватку со стихией. В дальнейшем на МВД легла огромная часть работы по недопущению разрастания кризиса. Четыре полка оперативного назначения, шесть специальных моторизованных частей, отдельный батальон связи, отдельный сапёрный батальон, отдельный батальон спецчастей, подразделения ряда других частей и соединений, специалисты Центрального военного госпиталя, санитарно-эпидемиологического отряда Внутренних войск, офицеры ГУВВ МВД СССР, Управления Внутренних войск по Украинской и Молдавской ССР, Минской конвойной дивизии — всего свыше 15000 военнослужащих прошли через зону, выполняя задачи повышенной опасности и сложности.

Яковлев лично длительное время пробыл на месте аварии и руководил деятельностью подчиненных формирований, занимался вопросами быта, следил за дезактивационной обработкой людей и техники. Чернобыль произвел на него тяжелейшее впечатление. Вернувшись, он избегал бесед на эту тему — и это Иван Кириллович, прошедший войну и всегда легко рассказывавший о самых трудных своих боях. Но происходившее в зоне было совершенно нечеловеческим; хуже всего, что во многих ситуациях люди оказывались абсолютно бессильны, храбрейшие тяжело «сгорали» от радиации, а самый продуманный план мог быть скомкан буйством атомной стихии. Яковлев, демонстрируя личный пример, часто находился вместе со своими людьми на опасных участках, заботясь о них и организуя эффективную работу. Неоднократно он облетал взорвавшийся реактор на вертолете, изучая обстановку в эпицентре. Вернувшись из зоны ликвидации, он всегда справлялся о положении побывавших в Чернобыле, поддерживая их и помогая.

Иван Кириллович говорил: «Ликвидация последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции — поистине выдающийся подвиг сотен тысяч людей, участвовавших в укрощении ядерной стихии. В первые минуты и часы после взрыва на четвёртом энергоблоке беспримерное мужество проявили пожарные, первыми вступившие в схватку с огнём, военнослужащие внутренних войск, охранявшие станцию, сотрудники ЧАЭС. Смелость и отвагу, высокое лётное мастерство показали авиаторы-вертолётчики, сбросившие в раскалённое жерло разрушенного реактора тысячи тонн песка, свинца и других материалов. Самоотверженно трудились метростроевцы, горнопроходчики Донбасса и Подмосковья, прокладывая вручную тоннель под основание аварийного блока, бригады дорожников, мостостроителей, учёные-атомщики, воины Советской Армии. На помощь попавшим в беду людям пришла вся страна. Ещё раз всему миру были продемонстрированы сплочённость и братская дружба народов, их взаимная помощь и выручка».

Около трехсот военнослужащих Внутренних войск были награждены орденами и медалями Советского Союза за самоотверженность и отвагу, проявленные при ликвидации аварии. Орденом Мужества было отмечено и участие Яковлева в тех страшных событиях.

Чернобыль оказался только началом ужасного года. Новое ЧП, не столь масштабное, но темным пятном легшее на Внутренние войска, произошло в сентябре. Двадцатого числа двое рядовых, служивших в военной части, расквартированной в Уфе, проникли на территорию аэропорта и попытались осуществить захват севшего на дозаправку ТУ-134. Молодые парни 19-ти и 20-ти лет мечтали вырваться за границу и улететь на какой-нибудь остров. В части даже слышали эти разговоры, но никто всерьез не воспринял такие фантазии. В этот день с жизнью из-за этих фантазий уже расстались двое: милиционеры, чью машину решили захватить террористы. Еще один человек погибнет вскоре в самолете, вступив в пререкания с захватчиками, один будет ранен и скончается в больнице. Угонщики не попадут на остров, о котором они грезили: первого из них ликвидируют во время штурма, второй будет расстрелян по приговору суда.

Яковлев еще приходил в себя после Чернобыля и находился в санатории. О ситуации он, конечно, сразу узнал, направил для расследования начальника штаба, вылетел на место заместитель министра. То, что не отправился лично, позже будут высказывать ему точно обвинение.

Он был вызван в Москву, к генерал-лейтенанту Александру Владимировичу Власову, занимавшему в это время пост Министра внутренних дел. По службе у них сложились хорошие взаимоотношения, но сейчас Власов был настроен решительно: «Почему не выехали в Уфу?» И не только министр: упреки посыпались со всех сторон. Яковлев был для многих неудобным человеком: слишком прямым, не принимавшим лесть, высказывавшим свое мнение открыто. Ворчали: «Войска стали государством в государстве». Теперь ему припомнили обо всех существовавших проблемах. Конечно, они были! — в столь огромной структуре они и будут всегда, как во всем МВД, армии, государстве в целом.

Яковлев на протяжении всех 18-ти лет реформировал свое формирование, сумев исполнить поставленную когда-то задачу: «Сделать войска — войсками» и продолжал честно, неравнодушно трудиться над их развитием. Но оправдываться смысла не было: слушать никто не собирался. Назревала отставка.

В войсках с горечью воспринимали разговоры об уходе командующего. Все это было так внезапно — не верилось до последнего. Зимой проходили крупные учения; Яковлев лично проводил их. На морозе, как порыв ветра он возникал то на одной позиции, то на другой — бодрый, активный, крепкий. Военнослужащие обрадованно перешептывались: «Да нет, остается он!» Но надежды эти не оправдались.

Яковлеву уже было немало лет, но уходить на покой он не хотел. Хотя подумать только: почти два десятилетия назад такие мысли закрадывались ему в голову на другой службе. Однако после руководства таким масштабным формированием, как Внутренние войска, остаться без дела было все равно, что лишиться всех чувств разом.

Яковлев обратился к Власову в своем последнем рапорте: «Если ЦК КПСС и Вы, товарищ министр, сочтёте возможным доверить мне и дальше трудиться, то я, используя все свои знания и многолетний опыт, без остатка отдам свои силы верному служению нашей родной ленинской партии, Великой Родине и её славным Вооружённым Силам».

Спустя три дня министр обратился к руководству страны с просьбой освободить начальника Внутренних войск от занимаемой должности в связи с переходом на другую работу. На какую конкретно, определить должны были в ЦК. Решение было следующим: направить генерала армии Ивана Кирилловича Яковлева в группу генеральных инспекторов Минобороны военным инспектором-советником. Советские генералы и маршалы прекрасно знали его, уважали как грамотного офицера, ответственного руководителя, ценили его ум.

До последних дней он активно трудился, до конца выполняя свой долг перед Родиной. И это несмотря на то, что пережил инсульт. Врачи говорили: «Спустя время он начнет ходить, говорить односложными фразами, но может замкнуться в себе». Они недооценивали дух Яковлева: вскоре на консультации он удивил их отчетливой, правильной речью. Восстановление продвигалось широкими шагами, и вот уже не осталось следов пережитого несчастья: вновь это был человек светлого ума, вернувший себе выбитые инсультом знания, крепко стоящий на ногах.

В июле 1996 года он был назначен консультантом Главнокомандующего Внутренних войск МВД России. Постоянно работал над важными документами, писал статьи, выступал с трибуны, был частым гостем ведомственных образовательных учреждений, делясь своим опытом с молодежью, председательствовал в аттестационных комиссиях.

За разработкой мероприятий по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Июнь 1986 г.

13 сентября 2002 года генерал армии Иван Кириллович Яковлев скончался. Его соратники регулярно приходят к его могиле на Троекуровском кладбище, возлагают цветы, кланяются ему за все, что он сделал. Внутренние войска при нём преобразились. В дивизии пришла техника. Были сформированы оперативные части, авиация, спецподразделения. Он заботился о своих людях всесторонне: возникали новые госпитали, санатории, дома отдыха, возводилось жилье. Именно при нем появились Центральный музей Внутренних войск и Ансамбль песни и пляски.

Его 18 лет стали целой эпохой: из забытого всеми формирования он создал настоящие войска, способные выполнять задачу любой сложности.

Денис КРЮЧКОВ

 

Принципы работы генерала армии И.К. Яколева

 

Работа в войсках была одной из самых важных составляющих его повседневной деятельности. Кажется, не было такого места на огромной территории Советского Союза, где не побывал генерал И.К. Яковлев. От Молдавии до Камчатки, от Прибалтики до Средней Азии, огромный Сибирский регион. Везде своим активным участием он вносил огромный вклад в дело развития Внутренних войск, которые под его руководством превратились в настоящие воинские формирования.

Бывая в войсках, генерал Яковлев всегда стремился вникнуть в глубину проблемы, дойти до самого низового звена войск — роты, батальона, вникнуть в состояние морального духа личного состава, его бытоустройство, добивался обеспечения солдат всеми видами довольствия. Большое внимание уделялось вопросам строительства и благоустройства военных городков. При посещении подразделений обязательно встречался и беседовал с военнослужащими, в ходе чего интересовался всеми сторонами службы и быта личного состава, по возможности на месте решал все возникающие проблемы. Те, что требовали дополнительной проработки, брались на учёт. По завершении работы составлялся их перечень, по которому генерал И. К. Яковлев расписывал поручения своим заместителям и другим руководителям Главка с указанием конкретных сроков исполнения. По вопросам своевременного и качественного выполнения отданных распоряжений он был исключительно требователен и строг.

Постоянно рос авторитет войск как в центре, так и на местах. Во время пребывания в различных регионах генерал Яковлев обязательно встречался с руководителями местных партийных и советских органов, информировал их о состоянии дел в войсках, интересовался проблемами региона, обсуждал вопросы более тесного сотрудничества, оказания содействия в выполнении стоящих задач.

Наиболее близкий повседневный контакт генерал Яковлев осуществлял с оперативным управлением (Управлением боевой службы) Штаба ВВ, многие годы возглавляемым генерал-майором Зюкиным Иваном Ефимовичем и секретариатом ГУВВ, которым также многие годы руководил полковник Глебов Павел Иванович. Оба были фронтовиками, опытными управленцами, исполнительными и скромными офицерами, чем вызывали у начальника войск большое личное расположение. Оперативное управление вместе с дежурной частью являлись постоянно действующим органом, который осуществлял непрерывный сбор и обобщение оперативной информации, анализ оперативной обстановки в войсках, готовил предложения для принятия управленческих решений, т.е. выполнял работу, которую генерал Яковлев считал наиважнейшей. В течение рабочего дня, да и зачастую, в нерабочее время, контактировал с этим подразделением.

Важное значение начальник войск придавал и работе секретариата Главка. Он знал по именам и фамилиям всех офицеров и сотрудников. К их работе предъявлял высокую требовательность. За любую ошибку или какой-либо промах мог строго спросить. Вместе с тем всегда поддерживал авторитет этого подразделения, а П. И. Глебова считал своим ближайшим советником.

Тесно контактировал и постоянно общался с секретарем Военного совета ВВ полковником Маценко Юрием Петровичем (в дальнейшем генералом) и начальником военно-медицинской службы ВВ генерал-майором Лазаревым Павлом Львовичем, к которым относился с большим уважением.

Иван Кириллович был очень аккуратен во всём. С любовью относился к военной форме одежды. Любил порядок на рабочем месте. Все предметы и вещи были разложены в определённом виде и не могли быть перемещены или заменены без его согласия.

Строго соблюдал заведённый им распорядок рабочего дня. Как обычно, с 9 до 10 часов рассматривал оперативную сводку и шифрдонесения из войск. По каждому вопросу писал обстоятельные резолюции с конкретными указаниями по реагированию и принятию мер. Часто отдельные вопросы уточнял по прямой ВЧ-связи с соответствующими руководителями на местах. Начальники управлений войск, командиры соединений, зная стиль работы командующего, всегда в это время находились в своих кабинетах в готовности доложить обстановку и получить необходимые указания.

Иногда разговор был жестким, но никогда не переходил рамки дозволенного воинской субординацией, воспринимался командным составом правильно и способствовал скорейшему устранению недостатков в работе.

С 10 до 11 часов начальник секретариата Главка докладывал текущую почту. Документы были самые различные, в том числе правительственные. Одновременно рассматривались и наиболее важные обращения военнослужащих и граждан. Ко всем документам и письмам генерал И. К. Яковлев подходил одинаково серьёзно и ответственно. Глубоко вникал во все детали поднимаемых проблем и делал всё возможное для их разрешения. Особенно внимательно относился к рассмотрению заявлений военнослужащих, членов их семей и других граждан, как письменных, так и поступавших в ходе личного приёма.

Как-то к нему обратился артист цирка Юрий Павлович Писаренко с просьбой помочь с пропиской в городе Москве. Его единственный сын, военнослужащий дивизии им. Ф.Э. Дзержинского, трагически погиб при исполнении служебных обязанностей и был похоронен в деревне Новая. Вся работа артиста была сосредоточена в Московских цирках, и администрацией выделялась его семье квартира во вновь строящемся кооперативном доме, но нужна была прописка. Генерал И. К. Яковлев близко к сердцу воспринял тяжёлую утрату семьи Писаренко и предпринял все меры по положительному решению этого вопроса. Кроме того, лично попросил командира дивизии взять под особую опеку могилу погибшего солдата.

После рассмотрения почты осуществлялся приём по различным служебным вопросам начальников управлений и самостоятельных отделов Главка. С 13 до 14 часов — обед, а после обеда продолжалась работа с заместителями начальника войск, в ходе которой решались как текущие, так и стратегические вопросы развития войск, совершенствования служебно-боевой деятельности, боевой подготовки, подбора, расстановки и воспитания руководящих кадров, тылового обеспечения и многие другие. Иногда эта работа продолжалась до 18-19 часов, а рабочий день завершался в 20-21 час, т.к. необходимо было ещё поработать со служебной литературой, согласовать вопросы взаимодействия с другими организациями, спланировать работу на следующий день.

Такой напряженный ритм и эмоционально-психологические нагрузки мог выдержать не каждый человек, однако благодаря своим крепким природным и сильным волевым качествам генерал И. К. Яковлев сумел многие годы, как на одном дыхании, нести тяжёлую ношу, возглавляя огромное воинское формирование. И, однажды, физически здоровый организм дал осечку, случился сердечный приступ прямо на рабочем месте. Прибыли врачи из Центрального военного госпиталя (г. Реутов), сделали ЭКГ, подтвердился инфаркт. Была рекомендована срочная госпитализация и транспортировка на носилках. Но не тот характер у Ивана Кирилловича. Он не мог допустить, чтобы на глазах у сослуживцев и подчинённых его вынесли из кабинета подобным образом. Несмотря на требования врачей, он на ногах пошёл к автомобилю, а по прибытии в госпиталь таким же образом проследовал до лечебной палаты. Позже врачи признавали, что данное обстоятельство усугубило тяжесть заболевания и даже создавало угрозу жизни пациента. Но, даже понимая степень такой угрозы, Иван Кириллович показал свой твёрдый, волевой характер.

И.К. Яковлев обладал широким спектром замечательных человеческих качеств. Несмотря на внешнюю мужественность и даже суровость, внутренне он был необычайно добрым и мягким человеком. Это в первую очередь проявлялось в его отношении к семье, родным, близким и друзьям. Он с необычайным уважением и чуткостью относился к своей супруге Зинаиде Фёдоровне, фронтовому врачу и боевой подруге, безмерно любил дочь Елену и внуков Константина и Алексея, использовал любую возможность, чтобы побыть с ними. В свободное от работы время предпочитал отдых на своей даче в Салтыковке, где на свежем воздухе восстанавливался от напряжённой работы и городской суеты.

Был высококультурным человеком. Много читал художественной литературы, особенно любил историческую и мемуарную. Довольно часто вместе с женой Зинаидой Фёдоровной посещал театр или интересный концерт

Иван Кириллович Яковлев всегда интересовался событиями культурной жизни страны, выкраивал в плотном рабочем графике время на посещение театров, чтение новинок литературы, в особенности, исторической, военно-мемуарной

Никогда не допускал сквернословия сам и требовал этого от окружающих, не терпел пошлых анекдотов и публичного обсуждения вопросов интимных отношений.

Был человеком очень эмоциональным. Мог возмутиться, повысить голос, но не позволял себе оскорбить человека, унизить его достоинство. Был незлопамятен, если чувствовал, что обидел человека, находил возможность ободрить его, косвенно давая понять, что сожалеет об инциденте.

В то же время принципиальный подход к делу и высокая требовательность к подчинённым были важнейшими критериями в его многолетней работе по управлению войсками.

С большим уважением относился к женщинам вообще, считая неоценимой их роль в создании домашнего очага, укреплении семейных отношений, положительном влиянии на развитие творческих, интеллектуальных и деловых качеств мужчин. Проявляя такт и внимание к женщинам-сотрудницам Главка, делал это красиво, по-рыцарски, чем заслужил их единодушное глубокое уважение и признательность.

По случаю прибытия генерала И.К. Яковлева в тот или иной регион, гостеприимные хозяева, как принято, приглашали на застолье. Но, честно говоря, Иван Кириллович эти мероприятия не любил, воспринимал как протокольные, в которых обязан участвовать по долгу службы.

Изобилие блюд на столе вызывало у него даже некоторое раздражение. Он любил простую скромную пищу, предпочитал рыбные блюда. Выпивал умеренно и только в нерабочее время. Очень негативно относился к людям, злоупотребляющим алкоголем, и не стеснялся проявлять своё резко отрицательное отношение к их пристрастию.

 

«Мне довелось работать с генералом Яковлевым И.К. в качестве старшего офицера по особым поручениям начальника войск и начальника секретариата ГУВВ 12 лет (с 1974 по 1986 годы). У нас сложились искренние и добрые отношения, основанные на полном доверии и взаимном уважении.

Он относился ко мне не только как большой начальник к подчинённому, но и как старший наставник и близкий человек, можно сказать, по-отцовски. Поощрял за добросовестную работу, но делал это не часто и без широкого афиширования, так как считал, что поощрение приближённых лиц может быть негативно воспринято окружением. Искренне считал, что государственные награды и досрочные воинские звания должны получать офицеры и генералы за конкретные успехи в практической деятельности, а работу помощников воспринимал как важную, но вспомогательную. Категорически отвергал протекционизм при выдвижении по службе. Такая позиция была ещё одним про - явлением высоких морально-нравственных качеств руководителя, понимания им первостепенной роли командного состава, штабов и других органов управления войсками. Я же получил свой орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени уже при другом командующем за непосредственное участие в управлении формированиями войск в горячих точках, будучи руководителем отдела Управления оперативных и специальных моторизованных частей ГУВВ».

ЧУВИЛЯЕВ Вадим Владимирович,

бывший старший офицер по особым поручениям начальника Внутренних войск

МВД СССР, начальник секретариата ГУВВ, начальник отдела УОиСМЧ ГУВВ,

полковник в отставке

 

«Главнокомандующему — благодарные войска»

 

«В один из промозглых дней осени 2003 II I Угода ко мне заехал мой давний сослуживец полковник в отставке Слепканев В.Ф. Я уже давно был вне службы, работая среди людей самой мирной профессии — в Объединении сельских строителей России. Валерий Федорович, наряду с другими вопросами, в разговоре посетовал, что на могиле нашего командующего, незабвенной памяти Ивана Кирилловича, скончавшегося в 2002 году, нет пока памятника, этому достойнейшему из военачальников человеку. Здесь же он поведал, что у него сохранились добрые отношения со скульптором, работающим в военно-исторической тематике, который мог бы взяться за работу, чтобы такую несправедливость устранить.

Сказано - сделано, как говорят в народе и как учил Яковлев нас. Сели в машину и отправились в мастерского скульптора. Им оказался приятной внешности и в общении Кузнецов Николай Александрович. Осмотрев ряд его работ, — скульптурные портреты военачальников прошлых эпох и недавней истории, мы со Слепканевым изложили ему предложение по нашей задумке. Николай Александрович в принципе был не против, но говорил о том, что ему надо ознакомиться с материалами о жизни человека, пообщаться с людьми близко его знавшими, посмотреть место и пространство, где предстоит установить будущую работу. Короче, необходимо время, месяц-другой. С армейской простотой мы заявили, что все условия для общения с людьми обеспечим, ускорить время — в наших силах, а посмотреть место захоронения можно прямо сейчас, машина ждет. Сразу же мы уехали на Троекуровское кладбише.

Так началась работа. Не вдаюсь в детали преодоления препон, преград, трудностей согласования и прочего, которые нам предстояло пройти, — теперь-то они в прошлом. Тезисно, лишь некоторые штрихи работы.

От Главкомата ВВ вопрос было поручено курировать Сергею Степановичу Топчему. Ему мы представляли наброски и эскизы, он организовывал связь и взаимодействие с семьей. Сложный вопрос материально-финансовой стороны решался комбинированным способом. Откликнулись многие воспитанники Яковлева И. К. Не перечислить всех, боюсь кого-то обидеть не упомянув, но особые слова благодарности стоит выразить Баскаеву Аркадию Георгиевичу, нашим боевым друзьям — ветеранам ассоциации «Русь», тогда ее возглавляли Петров Леонид Константинович и Герой России Никишин Александр Николаевич. Ряд работ был исполнен военнослужащими дивизии имени Ф.Э. Дзержинского и частей Оршано-Хинганского Московского военного округа внутренних войск. Замечу, отношение солдат, сержантов и офицеров к нашему делу было старательным и трепетным. Еще один момент, тронувший

меня особо. Скульптору помогал в работе, осуществляя рубку гранитной глыбы (ее вес был 5 тонн), молодой парень, литовец по национальности. Он с неподдельным интересом расспрашивал о человеке, чей портрет выводил, с благоговением относился к работе (а заняла она около 2-х месяцев) и справился с ней, на мой взгляд, блестяще.

14 сентября 2004 года на месте вечного упокоения Ивана Кирилловича Яковлева, при большом стечении народа, в строгом соответствии с правилами армейского ритуала, был установлен памятник. Не скажу, что величественный, но достойный — это точно. Долго дискутировался вопрос о надписи на граните памятника, она ведь выражает суть нравственной оценки, данной живущими людей ушедшего от них навсегда современника. Были разные предложения. Горжусь, что руководство войск согласилось с нашим со Слепканевым В.Ф. предложением «Главнокомандующему - благодарные войска».

Скульптору Кузнецову Н.А. признателен безмерно. Сообщу также о его авторстве мемориальной доски И. К. Яковлева на здании Главкомата внутренних войск».

ГРИЕНКО Александр Иванович,

генерал-лейтенант,

член Военного Совета — начальник Политуправления Внутренних войск МВД СССР