04.09.2018

Надим Ибятуллов отдал службе в системе МВД 30 лет и хорошо знаком с криминальной жизнью Самары, где проработал всю жизнь. Немало увлекательных историй накопилось за годы его службы.

Возили тунеядцев в изолятор на попутках

Ибятуллов родился в 1946 году в селе Елховый Куст, рядом с Димитровградом. Рос в большой семье — пять братьев, две сестры — учился в местной школе. В Куйбышев Надим приехал в 1968-м, после демобилизации с армии в Кировской области, где служил в ракетных войсках стратегического назначения. Молодой человек остановился у родственника и устроился на работу в строительно-монтажное управление на улице Мирной.

— Пару недель поработал и меня вызвал начальник. Сообщил, что пришла бумага о требовании с нашего предприятия направить в милицию 5 человек, — рассказывает оперативник. — Я после армии, водки не пил, работал — на следующий день в комсомольском бюро мою кандидатуру и еще нескольких человек утвердили и направили в Советский РОВД. Поработал два месяца милиционером, меня назначили участковым инспектором. Обслуживал большой участок.

В тот период начинающий сотрудник МВД много занимался уголовными делами по статьям «Тунеядство» и «Злостное хулиганство». Фигурантами по ним становились те, кто не работает, пьянствует и досаждает женам с детьми так, что последние приходили жаловаться на родственника в милицию. Участковые такие нарушение расследовали и доставляли дебоширов в изолятор в Спиридоновку — зачастую на попутках, ведь с транспортом у стражей порядка были проблемы.

Спустя 5 лет Надима, который уже заочно учится в Саратовском отделении высшей школы МВД СССР, пригласили в уголовный розыск районного отдела. Там было большое количество фронтовиков, сотрудников с медалями и орденами — к ним всегда можно было обратиться за помощью. Наставляли молодого сотрудника заместитель по оперативной работе Советского РОВД Петр Мочалкин и старший секретарь Владимир Пшеничников.

— Требовательные и порядочные начальники. Вообще, если сейчас в уголовном розыске молодежь работает, в то время там старшими инспекторами работали маститые мужики, — характеризует сослуживцев ветеран. — Они знали весь участок, всю территорию, людей. Собственноручно составляли бланки на тех, кто состоит на учете. Это сейчас компьютеры, раньше всегда от руки. И по этим, написанным от руки бланкам, приметам в них указанным, искали тех, кто совершает преступления.

С людей снимали шапки

В тот период, как помнит милиционер, в городе чаще всего совершали имущественные преступления. Хотя и убийств с изнасилованиями было достаточно. Оперативники несли службу по секторам, в Советском районе таких насчитывалось шесть.

— У инспектора уголовного розыска активность начинается после обеда, когда люди идут с работы. Совершаются кражи, грабежи, разбои, — объясняет офицер. — В то время часто снимали шапки с граждан. Наверно, туговато с шапками было в магазинах. Человек садится в автобус — они не так часто ходили и переполнены были — и преступник пользуется моментом, шапку сдергивает с головы и убегает. Еще ломали стены гаражей, крали колеса. Негде их было покупать. А наша задача — работать, раскрывать. Для этого у сотрудников уголовного розыска должны быть свои «помощники». Среди гражданских. Мы работали с ними. Это могли быть бывшие судимые по несколько раз, например. Ведь судимого можно не только ругать, иногда и помогаешь ему с работой, их жен и детей помогаешь куда-то устроить. И они, когда что-то есть, и нам помогают. Подсказывают, кто мог совершить то или иное преступление.

После Советского района Ибятуллов отправляется в Промышленный, который только создавался. Там ему предложили руководящую должность в оперативном подразделении:

— Когда появлялся отдел, туда отдавали сотрудников УР со всех райотделов. Давали самых плохих, которые любили немножко выпить, немножко хулиганить! — смеется Надим Насибуллович. — Но со всеми нашли общий язык, создали большую семью уголовного розыска, так же, как и в Чапаевске годами позже.

Убили мужчину и запугали женщин

Не только шапками и колесами промышляли в те годы преступники. Были, конечно, и убийства:

— Когда меня назначили начальником уголовного розыска Промышленного РОВД, в 70-е годы, у нас участок был нехороший в районе клуба «Победа». И вот там зарезали парня ночью. Женщины, которые работали на заводах — Фрунзе, «Прогресс», других — перестали ходить на работу, боялись. В то время райкомом партии был назначен Владимир Золотарев , недавно он умер, почетный гражданин Самары. Приехал к нам и сказал: «Мужики надо раскрывать!». В течение трех дней мы нашли преступников, взяли у них вещи, которые пропали у мертвого. Через день приехал Золотарев — пять орденов вручил и сертификаты на квартиры. Говорит: «Никому не отдаю, отдаю тебе как начальнику, ты сдержал свое слово. Передай награды своим сотрудникам, которые работали по раскрытию». Я свою квартиру, где сейчас живу, как раз тогда получил, остальные тоже.

Убийцами же оказались два брата-наркомана, проживавшие неподалеку от «Победы». Зарезали несчастного с целью ограбления.

— При таких тяжких преступлениях делаешь полный обход — дома, подъезды, подвалы, квартиры, кто приходил, кто уходил, кто во сколько шел с работы, с учебы, кто что видел. По приметам спрашиваешь, ищешь тех, кто раньше занимался чем-то подобным. Вышли на подозреваемых и задержали. Все преступления раскрываются однотипно — ходить и общаться.

Про сокурсников по академии МВД и про коллег по работе в Самаре и области Надим Насибуллович отзывается исключительно хорошо

Самосуд в Кинель-Черкассах

Страшных дел в карьере опера было достаточно. До сих пор в памяти жестокая расправа над ребенком в Кинель-Черкассах:

— Отец убил свою дочь и в подпол ее бросил. В частном доме они жили, — качает головой Ибятуллов. — Девочке всего лет семь было. Зарезал ее пьяный, белая горячка, ничего не осознавал. Мать-доярка пришла домой, начала искать дочь и нашла под полом.

Местные жители окружили дом погибшей. Люди требовали самосуда и не хотели выпускать преступника из дома. Милиции пришлось выставить вокруг избушки оцепление из самых крепких офицеров, причем ОМОНа или СОБРа в Кинель-Черкассах в те годы не было. Подозреваемого еле вывели и увезли в отдел.

Тогда же, в 70-х, Надим по приглашению генерала уезжает на учебу в академию МВД СССР в Москву. Жену Аллу Ивановну и двоих детей офицер берет с собой. Мужчина закончил профессиональный вуз с отличием — получил красный диплом! После семья вернулась в Куйбышев.

Город наркоманов

В карьере ветерана до областного Управления были Промышленный и Кировский районы, а также Чапаевск, куда его в конце 80-х направили руководителем отдела — решать проблемы.

— Своеобразный город, город наркоманов. У людей в квартирах пусто, в подъездах наркоманы лежат — такая картина была, когда я первый раз приезжал. Ждут, когда что-то принесут, или сами по улицам ходят, ищут себе еду, — описывает обстановку наш собеседник. — Но народ там хороший, очень помогает друг другу, я 5 лет работал — не могу ничего плохого сказать. Бывало, захожу в два часа ночи, говорят «пришел хозяин» — так начальника милиции называли — не дай бог кто-то против что-то скажет. Жалко было этих людей.

Офицер приехал в провинциальный городок с четким планом работы. И это дало свои плоды:

— Придя туда, я собрал всех по 5-6 раз судимых, человек 300, в зале в нашем отделе. Участковые нашли всех и доставили. Спросил, какие есть к нам вопросы? Много было. № 1 — трудоустроиться. Второй вопрос Ч устроить детей в садики и ясли. Я говорю: «Я вам буду помогать, вы мне будете помогать». Первый раз они не поверили: «Какой-то чокнутый полковник приехал, хочет помочь!». В следующий раз я дал участковому задание — выявить самых остро нуждающихся. Стал устраивать их на работу. Договорился с директорами совхозов, сказал, что нужно друг другу помогать. «У меня 30 человек, не могут работу найти, не могу устроить их. Они не инженеры, они судимы». Те согласились: кого-то пастухом взяли, 2-3 человека в какое-то село, кого-то плугарем, кого-то помощником тракториста. Черная работа. Контроль вели уже мы с участковыми, которые каждые две недели проезжали по кругу, проверяли, как они там работают, выходят ли на работу, не пьянствуют ли. Это повлияло на людей и на статистику, и судимые мне поверили, стали помогать, указывать на того или иного преступника. И представляете, если раньше в Чапаевске была раскрываемость очень-очень маленькая, то в течение года мы вышли на передовые позиции. Раскрыли все убийства, все грабежи, разбои. Вывод: нужно налаживать контакты обязательно, без них абсолютно тяжело. И еще главное — верить своим сотрудникам. Начальник же не бегает, не раскрывает, он требует.

Удалось поправить и статистику по ночным преступлениям:

— Личного состава было человек шестьсот. В ночное время ППС работали только до часа ночи, после все сдавали оружие, шли домой отдыхать. На улицах не оставалось ни одного человека. Кроме УВО — ночная милиция так называемая. Я с начальником УВО договорился — город разделили на несколько частей, дали квадраты им, и они стали работать по этим квадратам. Тоже уменьшились преступления, особенно уличные грабежи, кражи. Нас по всем вопросам поддерживал глава города. По транспорту, по бензину, по всему. Квартирами поддерживал — нескольким нашим сотрудниками предоставили жилье. У меня очень хорошие заместители, оперативные работники отличные. Когда сам к человеку по-человечески относишься, то и он так же к тебе — это важно помнить. Я приехал в Чапаевск — туалета не было в милиции! Только общественный. И туалет построили, гаражи построили, новые машины получили, и начальник УВД поддерживал, и глава администрации.

Проголодались и съели друга

На вопрос о преступности в девяностые, наш собеседник тяжело вздыхает. Ситуация была трудная:

— По 10 человек убитых лежало на улице бывало. Делили государство, не только Самару. Заводы, фабрики делили. Я не успевал с одного места выезжать в другое. Переоделся, поел, помылся — звонит дежурный: там трупы нашли, в другом месте нашли. Помню, мы в Новокуйбышевск приехали. На улице Миронова, в середине 90-х, я уже возглавлял уголовный розыск в области. Две группировки объявили друг другу стрелку. Когда приехали со своей оперативной группой, то бандиты уже смылись, но оставили — для нас конечно — пару трупов на улице, несколько разбитых автомашин. И по улице идешь — по гильзам будто, а не по асфальту. Ящик с патронами там достали, ящик гранат, следы от пуль в доме рядом. И все это прям на улице! Тяжелые годы — за каждый дом, в котором есть магазин, дрались тогда, хотели взять под свой контроль, чтобы им платили. Одни не хотели платить, другие хотели заставить — в итоге конфликт и стрелка назначается. Это общая картина для всей преступности 90-х.

Но бывали злодейства и неожиданные. Не по заказу или дележу пространства, а от сиюминутно возникшей идеи. Зачастую они выглядели страшно:

— Ехал я как-то домой из Чапаевска, по Красноармейской улице, — вспоминает опер. — Смотрю, там ребята наши работают. Стоит машина, а рядом с ней в мешках человеческий скелет. И вот начали разбираться, да выяснили, что три друга там пили пиво. Глядят — закусить нечем! А кушать хочется! И один другому говорит: «Давай, третьего съедим». И друга своего они убили, расчленили, часть мяса на Запорожский рынок небольшой продали, часть пожарили и съели сами. Установили их быстро — по машине.

Серийные убийцы

Сталкиваться приходилось с серийными убийцами — и в начале службы, и ближе к ее завершению. Ибятуллов замечает, что такие безжалостные люди всегда существуют, не всегда они в поле зрения:

— Когда я участковым работал, в Куйбышеве ловили Серебрякова. Мы организовывали дежурства, каждый в своем секторе. Жильцы дежурили, не только милиционеры. С палками ходили по улицы, подозрительных останавливали, спрашивали... В девяностых при мне орудовал Ворошилов, майор ФСИНовский. Женщины с «девятки», колонии на Управленческом, сразу сказали, что он к ним пристает, рассказывает нехорошие анекдоты. А сам он своеобразный человек был — сидит и молчит обычно. А все с чего началось? Его девушка в молодости обманула, и пошел по наклонной. Знаете, рыцарей, бывает, по телевизору показывают — верхом на лошади с клинком. И он себе клинок сделал. Подходил с ним к машинам, где парочки уединялись, открывал дверь и сходу убивал мужика. Потом женщину. После отвозил в сторону и сжигал. Трупов было 13 что ли. Если посмотреть фото альбом, что он творил с этими людьми... Ужас! Наверное, месяц-два спать не будешь. А сам он часть лишь признал за собой.

Ветеран с теплом вспоминает годы, проведенные в академии МВД СССР

Секрет и угонщик трамваев

В процессе своей оперативной деятельности милиционер пришел к выводу, что от злодея много можно добиться, если разговаривать с ним человеческим языком.

— В Чапаевске я проводил несколько экспериментов. Задержали преступника, судимого раз 5-6! Такие не признают никого, — делится секретом ветеран. — И вот я, хоть сам не курю, предлагаю ему папиросу. Первый руку подаю, когда в кабинет захожу. Спрашиваю, как дела, как обстановка. Он трястись начинает. Шесть раз судимый, первый раз видит, что полковник ему руку пожал, поинтересовался про здоровье, про семью, сигарету дал. Он абсолютно не понимает, что происходит! Никогда не надо идти вперед, требовать от него рассказа. Сиди разговаривай с ним — как семья, соседи, родители, он сам, в каких условиях живет. В итоге он устает от того «хозяйства», которое на него давит, и начинает говорить. Почти всегда выходит нормально.

Но, конечно, бывали и исключения. Есть сложные персонажи:

— Был такой пацан, Исламов фамилия, в 60-е годы. Он угонял трамваи. С Заводского шоссе. Трамвай подъезжает к кольцу, останавливается. А трамвайщица убегает отмечать путевку, кабина остается открыта. Исламов садится и поехал по линии. И сколько мои коллеги ему не говорили, не работали с ним — он никогда ничего не понимал! Хоть как объясняй! Осудили его за десяток угонов. И, как говорят, в колонии где-то убили.

Эволюция уголовного розыска

Наш собеседник настаивает — каждое преступление можно раскрыть. Абсолютно! Главное — работать. УгРо же с годами менялся только в лучшую сторону. В 70-е повысили транспортное обеспечение, техническое оснащение, вручили рации, а еще — фотоаппараты! И совсем не только для того, чтобы снимать места происшествий:

— Бывает так, что возле подъезда сидят пятеро подростков. Замучили всех — на гитаре играют, шумят, людям не дают отдыхать, которые с работы пришли. И вот этих дебоширов фотографируешь. На них это влияло профилактически, потому что мы говорили: еще раз будут жалобы — пеняйте на себя! У нас все ваши фотографии есть, на вас покажут, примем меры!

Сегодня поиском жуликов заниматься еще легче: камеры, отслеживание телефонов, другие новшества.

После ухода на пенсию Надим Насибуллович работал начальником службы безопасности, но потом получил травму ноги. Теперь ветеран отдыхает. Проводит время с семьей, которая всегда была рядом и всегда поддерживала. 5 октября для Ибятуллова — дата особая. Все-таки служба в УР — дело всей жизни.

— В обязательном порядке мы встретимся с близкими друзьями и знакомыми, с сослуживцами. Вспомним былое, поговорим, — озвучивает планы полковник. — Но не скажу, что 100 лет кого-то не видел. Видимся с бывшими коллегами периодически. Бывает зайдешь в гости, чай попьешь. Важно поддерживать связь, ведь через столько прошли!