06.07.2019

Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ Борис Иванович Пугинский создавал систему советского арбитража,  совершенствовал правовые основы экономики России. По его инициативе в 1992 г. на юридическом факультете МГУ была восстановлена кафедра коммерческого права, которую он возглавил и которой руководил до октября 2013 г. Представляем вашему вниманию интервью с ним.

— Борис Иванович, откуда Вы родом? Кто Ваши родители? В каких традициях Вы воспитывались?

— Родом я из города Ельца на Орловщине, сейчас — Липецкая область. Это старинный город, упоминаемый в летописях ранее Москвы. Там прошла юность, там окончил среднюю школу (1958 г).

Родители мои проходили по категории служащих. Отец из воронежских хохлов. Был профессиональным военным в звании капитана. Демобилизован в связи с ранением, признан инвалидом. После войны работал в самых разных организациях. Умер в 1966 г.

Мать всю трудовую жизнь работала учительницей физики в школе. Человек, бесспорно, праведный; бесхитростна, незлобива, великая труженица. На ней лежала основная нагрузка по дому. Воспитывать нас, троих детей, ей было особенно некогда. Однако влияние ее несомненно и оно - самое хорошее. Умерла в 2007 году, пережив отца на 40 лет.

Лет до 12-13 рос дворовым хулиганистым мальчишкой. Проводил дни на улице в общепринятых тогда играх на мелочь в пристенок, в расшибалку или в поисках приключений. Увлекательных занятий было множество: забирались на колокольню полуразрушенной церкви, катались на станции на подножках перегоняемых вагонов, обдирали чужие сады, пекли осенью картошку на огородах.

Отмечу, что при всем том я отлично учился. Учеба давалась легко. Я всегда по примеру старшей сестры делал уроки, хотя тратил на них не больше часа. Помогало и то, что очень любил читать. Перечитал все, что было дома, даже мамины журналы «Педагогика в школе». Прочитанное обсуждал с одним из приятелей, таким же книгочеем. В 12 лет упросил записать меня в библиотеку для взрослых, поскольку в детской стало уже неинтересно.

— Какие события детства и юности формировали Вашу личность? Почему решили стать юристом?

— Перелом в миропонимании произошел после прихода в Клуб старшеклассников. Он увел меня от уличных похождений, целиком наполнил жизнь новым содержанием. Руководил клубом выдающийся человек - Борис Григорьевич Лесюк, которого все заглаза называли Б. Г. Биография его была увлекательная: в войну был разведчиком, затем директором школы и завклубом. Хорошо знал русскую литературу, помнил много стихов.

Помещение клуба было всегда открыто и ребята приходили туда как домой. В клубе было по-настоящему интересно. Велись занятия спортивной гимнастикой и борьбой самбо, играли в шахматы. Летом проводились походы на байдарках, дальние шлюпочные походы — в Ростов, Астрахань.

Все это воспитывало характер, давало разносторонние житейские навыки, приучало к коллективу. При этом Б. Г. стремился прочертить для нас жизненную перспективу, рассказывал о старших, поступивших в институты, читал их письма.

Он не создал теорию коллективного воспитания, как А. С. Макаренко. Однако он направил по правильному пути, помог состояться как личностям — сотням, а возможно, и тысячам мальчишек. К сожалению, его выдающийся, подвижнический труд, протекавший у всех на глазах, не был отмечен по достоинству.

В десятом классе директор собрал нас на встречу с выпускником школы, обучающимся на юридическом факультете МГУ. Тогда я впервые услышал это название. Звучало оно очень заманчиво, хотя поступить туда казалось несбыточным.

— Как же Вам, провинциалу, это удалось?

— На деле все вышло достаточно просто. Помогла хорошая подготовка. Недавно, перебирая старые документы, я обнаружил, что в школе учился отлично. Переводные 4-ый и 7-й классы окончил с похвальными грамотами, аттестат также получил с одними пятерками. Была выработана естественная грамотность, историю и иностранный язык я знал хорошо.

Поспособствовало еще одно обстоятельство — падение в тот период престижа юридического образования. Н. С. Хрущев, наряду с другими нелепостями, провозгласил установку на отмирание государства и права. Это породило широкое представление, что юристы скоро окажутся без работы и пойдут в почтальоны. К счастью, все это я пропустил мимо ушей. Конкурса на факультет почти не было, экзамены сдал успешно. Домашние узнали, куда я поступил, лишь из моей телеграммы.

Студенческие годы были очень насыщенными. Юридических знаний казалось недостаточно, они в основном были малоинтересными. Запомнилось лишь несколько ярких и глубоких лекторов — П. Н. Галанза, Н. Г. Александров, А. А. Мишин и др. Получил разрешение вдобавок к юридическому учиться на экономическом факультете. Прозанимался там два с лишним года, пока не понял, что эти знания можно получить проще - прочитывая журнал «Вопросы экономики».

Два года посещал курс общей психологии тогдашего декана психфака А. Н. Леонтьева. Невероятно интересно было узнавать о человеческой психике, как возникает и что представляет собою любовь и другие чувства, как формируется человеческая личность. Я исписал две больших общих тетради в клеенчатой обложке и храню их всю жизнь. Года два назад вышел курс лекций по общей психологии А. Н. Леонтьева, подготовленный его дочерью. Решил было, что настала пора выбросить тетрадки. Однако, прочитав книгу, убедился, что записанное в моих тетрадях интереснее. А. Н. Леонтьев многое читал по памяти, импровизируя, так что получилось две различные психологии, где одна дополняет другую.

Ухитрился в известной «Щуке» (Театральное училище им. Щукина — М. Б.) прослушать несколько лекций по сценическому искусству. Это позволило с некоторым знанием дела смотреть на происходившее на театральных сценах. А театр я посещал еженедельно, «проработав» последовательно репертуар всех московских театров. На студенческое счастье тогда продавались «входные» билеты без указания места по 30 копеек. Садиться же можно было на любое свободное место, если только не попросят с него.

Развитый «познавательный рефлекс» натолкнул однажды на объявление о начале работы семинара по структурно-функциональному анализу. Это было что-то совершенно неизвестное, и я, конечно же, пошел. Так в 22 года состоялось знакомство с работой выдающегося методолога Г. П. Щедровицкого, руководившего семинаром. Его основные идеи я исповедую и развиваю на материале права всю свою жизнь.

Семинар Г. П. Щедровицкого подвергался преследованиям, причем, как сейчас понятно, исключительно по дурости властей. Аналогично «зажималась» в советский период социология, математическая логика, генетика и ряд других научных направлений. Преследования велись путем лишения помещений для занятий и невозможности научных публикаций. Участники семинара — человек до 50 студентов и аспирантов из различных вузов — кочевали по Москве, собираясь даже в школьных спортзалах, пока соответствующая структура не добивалась изгнания нас оттуда. Между тем, ничего кроме пользы для страны, эта научная группа не хотела и не делала.

Юридическая учеба моя окончилась в 1965 г. Получил диплом с отличием, а осенью пошел на двухгодичный переводческий факультет Иняза. Язык я освоил, но, к сожалению, он почти не пригодился и был благополучно забыт. Как отзвук этого адского труда в памяти иногда всплывают немецкие слова и фразы.

— С чего началась юридическая карьера?

— То, что называется юридической карьерой, началось у меня с середины 1968 г., хотя до этого пришлось несколько лет поработать юрисконсультом в ряде организаций. Достаточно случайно я поступил в Государственный арбитраж РСФСР (сейчас — Высший Арбитражный Суд Российской Федерации). Лишь гораздо позже я понял, что работа арбитра — одна из лучших, какая может выпасть юристу. Она требует широких правовых знаний, детального изучения спорной ситуации и принятия выверенного решения, создающего возможность для успешной взаимосвязанной деятельности конфликтовавших предприятий.

Время с 1970 по 1990 гг. оказалось одним из самых интересных периодов жизни. Происходило накопление знаний и опыта и становление как юриста, быстрый профессиональный рост. К тому же было у кого учиться и перенимать навыки. В Госарбитраже России имелось несколько первоклассных юристов, прежде всего С. Д. Ордынский. Глубокий юрист, он восхищал также мгновенной оценкой ситуации, четким, отточенным стилем письма.

С этим связана одна полуанекдотическая история. Я где-то прочитал, что Конфуций в числе знаний, необходимых для чиновников, требовал умения писать стихи. В лекциях я несколько раз приводил это как пример никчемных, надуманных требований. Лишь после смерти С. Д. Ордынского я узнал, что он писал стихи, причем хорошие стихи. Только тогда я понял, откуда у него такой шлифованный стиль письма. Одновременно я переоценил конфуцианское требование.

Приходилось принимать решения, а позднее — надзорные постановления как заместителю Главного арбитра (с 1979 г.) по огромному числу споров, работа велась, как на конвейере. Помню, как с тяжелым бронхитом я «загремел» в ЦКБ. И туда через день мне привозили по два фельдъегерских портфеля арбитражных дел и увозили обработанные.

— Как в арбитражном судопроизводстве отражалась политика страны?

— Среди рассматриваемых споров встречались чрезвычайно интересные и значимые. Однако с изменением экономического уклада они утратили актуальность и рассказывать о них сейчас нет смысла. Гораздо важнее будет сказать о своем участии в формировании системы органов государственного арбитража. Здесь необходимо пояснение. Государственные арбитражи существовали все советское время в каждом областном и республиканском центре. Однако они были разобщены, находились в жалком и запущенном состоянии, подобно архивам или жэкам.

Рост национальной экономики, усложнение кооперационных связей делали необходимым повысить роль государственных арбитражей в соблюдении законности, регулировании хозяйственной жизни. Новым Главным арбитром России был назначен Н. И. Сапожников. Это был руководитель большого масштаба, государственник, сильный и умелый организатор.

Он не стремился отсидеться в кресле, как многие чиновники, получая свои блага. Напротив, постоянно проявлял инициативу и поощрял ее у других. Я вошел в его команду. Под его началом разрабатывались и осуществлялись организационные меры по обеспечению единообразного применения законодательства, профилактике нарушений. Это подготовка информационных писем и обзоров арбитражной практики, регулярное проведение республиканских и зональных совещаний, обсуждение на коллегии результатов проверок, организация курсов по переподготовке, стажировок арбитров с мест и другое.

Работа отнимала много сил. По несколько месяцев в году приходилось проводить в командировках для проверок и инструктирования (долгие отлучки боком выходили моей жене). Однако работа была интересной.

Это нечасто встречающаяся возможность соединить удовлетворение от дела с зарабатыванием куска хлеба. Наглядно были видны результаты усилий. Постепенно повышались роль и авторитет государственных арбитражей, укреплялась законность в их деятельности. Статистика, надзорные проверки и другие данные с бесспорностью свидетельствовали об этом.

Далеко не все наши сотрудники смотрели на происходившее с одобрением, немалая часть стремилась остаться в круге прежних представлений и привычек. Некоторые смежные организации с явной неприязнью относились к нашей активности, усматривая в ней стремление выделиться. Однако порядочные по натуре люди поддерживали наши усилия.

Непростое дело — превратить более 70 разобщенных, различных по людскому составу организаций в цельную, слаженно работающую машину. Те, кто позднее пришли, как говорится, на готовое, - не имели представления о том, в результате, чьих усилий и какими трудами была сколочена арбитражная система. Между прочим, они продолжают использовать многие приемы организационного воздействия, разработанные их предшественниками.

Лично я мог быть доволен. Моя работа поощрялась весьма быстрым карьерным ростом: начальник отдела, затем — член коллегии, с 1979 г. — заместитель Главного арбитра России. Это была даже по тем временам достаточно высокая должность.

Еще раз хотелось бы отметить удовлетворенность делом и его результатами. Я убежден, что в стране имелось немало руководителей, работавших творчески, с напряжением сил. Беда в том, что с развалом народного хозяйства пошли прахом и результаты их труда. В моем случае все вышло удачнее. Органы Госарбитража трансформировались в арбитражные суды, приобретя более высокий статус. Хотя еще в царской России они действовали с 1832 г. в качестве коммерческих судов. Вместе с тем системное свойство одновременно переходить на применение нового законодательства и единообразно его применять — это свойство реализуется в полной мере.

С началом ельцинского периода сменили Н. И. Сапожникова. Стало проявляться нахрапистое давление со стороны отдельных деятелей «демократической волны», явно стремившихся превратить государственный арбитраж в "карманный" суд, решающий дела в их личных интересах. О том, что за публика пришла к власти, в определенной мере свидетельствует такой эпизод. Обычно мы ездили обедать в столовую Дома правительства на Краснопресненской набережной. В один из дней мы обнаружили, что на столах не стало столовых приборов. Когда спросили официантку, она со смущением сказала, что приборы стали часто пропадать и их теперь раздают вместе с блюдами. Как видно, отдельные депутаты не брезговали кражей ложек и вилок из столовой.

Я счел необходимым уйти из Государственного арбитража. Дважды обращался с заявлениями об отставке. Р. И. Хасбулатов, мой однокурсник, предлагал мне продолжить работу, обещал сделать Главным арбитром. Однако третье мое прошение было удовлетворено. Хотя и тяжело было уходить из организации, к которой «прикипел» душою и которой отдал столько сил, уход был неизбежен. С марта 1992 г. я стал работать заведующим кафедрой юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Эта работа составила новый, не менее интересный и значимый этап моей жизни.

— Сохраняете ли Вы связь с юридической практикой?

— Всегда считал себя в равной степени и теоретиком и практическим юристом. Огромный позитивный опыт дала работа в Государственном арбитраже. После ухода из него появилась возможность заниматься собственным юридическим бизнесом. В 1993 году стал одним из учредителей юридической фирмы «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».

Фирма развивается, имеет филиалы в Санкт-Петербурге, Лондоне, Филадельфии. К ней с доверием относится государство. Представляя МИД, фирма вызволяла российских разведчиков, арестованных в Катаре, помогала Росимуществу возвращать удерживаемые за рубежом за долги рыболовецкие суда, а правительство нанимало нашу фирму во время спора с московскими властями из-за столичной собственности. Однако основное направление — работа с частными компаниями, российскими и зарубежными. Приятно, что в течение ряда последних лет нас признают ведущей юридической фирмой России.

Связь с практикой необходима для вузовского ученого. Хорошо преподавать можно, лишь если знаешь практические аспекты дела на порядок выше своих слушателей. Тогда им есть чему учиться у тебя.

Должен сказать, что сейчас я отошел от дел в фирме. Работой руководит управляющий партнер Дмитрий Афанасьев. Причина — необходимость отдать остаток сил и времени главной задаче — научной.

— Ваше отношение к религии?

— Как русский человек, я всегда с симпатией относился к православию. Дома у нас была Библия, принадлежавшая жене, я периодически ее перечитывал. Но в советский период об участии в религии не могло быть и звука.

Однако рано или поздно надо принять чью-то сторону, если хочешь остаться человеком. В 1993 году, когда казалось, что дьявольские силы навсегда поглотили Россию, я решил принять крещение. Мы крестились с сыном в Елоховской церкви в обществе в основном маленьких детей. Священник на всякий случай спросил меня, седого и облезлого мужика, не крестился ли я в детстве. Я ответил, что это было невозможно.

Крещение значительно облегчило мою жизнь. Потребность держаться заповедей Господа позволяет проще и приятнее решать житейские вопросы. Когда я вхожу в любую церковь, то я испытываю небывалое прежде ощущение духовной общности с окружающими и душевного спокойствия.

Должен признать, что я плохой христианин. Я молюсь, но редко бываю на службах в церкви, хотя порою испытываю острое желание припасть к стопам Господа. Наверное, я христианин практического, прагматического настроя, для меня значимее не ритуальная сторона религии, а необходимость стремиться к выполнению христианских положений в совершаемых делах, в своей жизненной практике. Хотя, возможно, следует больше заставлять и тренировать себя в становлении христианских привычек.

— Расскажите о своей семье.

— Жена — Инна Александровна, самый замечательный для меня человек. Женаты мы уже 45 лет. Она психолог по образованию, хорошо знакома с дизайном, графологией и другими интересными областями. Очень любит книги, у нас большая библиотека.

Имею сына и двух внучат. Сын Станислав — умный, честный, трезвый. Значит, воспитывали его правильно.

— Есть ли у Вас любимая книга или литературный герой?

— Читаю и перечитываю много книг, но любимого литературного героя как-то не выбрал. Очень симпатичны Ф. И. Дежкин из «Белых одежд» В. Дудинцева, профессор Николай Степанович из чеховской «Скучной истории», мне понятны многие его переживания.

— Кто особенно повлиял на Вас как на личность?

— В различные периоды я был знаком с разными интересными людьми. Однако реальное влияние на меня оказали со студенческих лет наши выдающиеся методологи А. А. Зиновьев и особенно — Г. П. Щедровицкий. К сожалению, их уже нет с нами, но их воздействие я воспринимаю до сих пор.

С удовольствием поддерживаю знакомство с замечательным юристом и мудрым человеком А. Я. Сухаревым, в прошлом генеральным прокурором и министром юстиции. Чрезвычайно интересен как юрист, ученый и неординарная личность В. Д. Зорькин, нынешний председатель Конституционного суда, а в прошлом - преподаватель юридического факультета МГУ. Никогда нельзя забывать принятого под его началом решения о признании неконституционным ельцинского указа о роспуске Верховного Совета. Нет смысла гадать о том, что сталось бы, если бы решение было исполнено. Но можно с уверенностью сказать, чего не случилось бы. А не было бы расстрела Верховного Совета из самоходных оружий, двух чеченских войн, всего позора десятилетнего ельцинского правления. И сейчас Конституционный Суд в противовес дикому чиновничьему бюрократизму последовательно выдерживает линию на защиту интересов людей.

Юридическая молодежь, ищущая образцы для себя, могла бы с полным доверием и уверенностью подражать В. Д. Зорькину.

Беседовал Максим Брежнев

 

Пугинский Борис Иванович.

Доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры коммерческого права и основ правоведения юридического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.

Борис Иванович Пугинский в 1965 г. с отличием окончил юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова.

В 1974 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Плановые акты и условия договора поставки», в 1985 г. — докторскую диссертацию на тему «Основные проблемы теории гражданско-правовых средств».

В 1992 г. ему присвоено ученое звание профессора по специальности «гражданское право».

С 1974 г. Б.И. Пугинский начал вести преподавательскую работу на юридическом факультете МГУ, читал курсы лекций по гражданскому праву, хозяйственному праву, вел ряд спецкурсов, в том числе авторские спецкурсы «Применение гражданско-правовых средств» и «Правовая работа в народном хозяйстве».

По инициативе Б.И. Пугинского в 1992 г. на юридическом факультете МГУ была восстановлена кафедра коммерческого права, которую он возглавил и которой руководил до октября 2013 г.

Под его руководством сформирована научная школа российской коммерциалистики, успешно защитили кандидатские диссертации 17 аспирантов, трое из которых оставлены работать на кафедре. Благодаря его научной поддержке три преподавателя кафедры (В.А. Северин, И.В. Цветков, А.Н. Варламова) успешно защитили докторские диссертации.

Б.И. Пугинский — автор более 250 научных трудов по проблемам договорного права, коммерческого права, теории правовых средств. В 1984 г. вышла монография «Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях», в которой разработана теория правовых средств, получившая развитие под названием инструментальный подход в праве. В настоящее время Б.И. Пугинский ведет для аспирантов юридического факультета курс «Методология научных исследований».

В 1998 г. Б.И. Пугинский написал первый современный учебник «Коммерческое право России», который бил издан в качестве классического университетского учебника и выдержал четыре переиздания. Также он автор разделов и ответственный редактор практикума по коммерческому праву, учебно-методического комплекса «Коммерческое право России» (М.: Зерцало, 2010), учебника для студентов неюридических специальностей «Правоведение» (М.: Юрайт, 2004), также неоднократно переиздававшегося. Проблемам договорного права посвящен фундаментальный труд Б.И. Пугинского «Теория и практика договорного регулирования» (М.: Зерцало, 2008). Эта работа удостоена национальной премии «Лучшие книги года — 2008» в номинации «Юриспруденция».

Профессор Б.И. Пугинский в своей научной работе основное внимание уделяет общим вопросам договора и использования договоров в торговом обороте. Им применен в исследованиях системодеятельностный методологический подход, основанный на понимании права как практической деятельности по регулированию экономических и иных социальных связей.

Уделяя особое внимание развитию навыков договорной работы у студентов-юристов, Б.И. Пугинский стал инициатором преподавания спецкурса «Правовая работа». Дисциплина «Правовая работа» преподавалась на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова более 25 лет как спецкурс, а в настоящее время входит в общеобязательный курс учебного плана. Под редакцией Б.И. Пугинского издан учебник «Правовая работа» (М.: Зерцало-М, 2004).

По инициативе Б.И. Пугинского в 2007 г. юридическим факультетом МГУ им. М.В.Ломоносова учрежден научно-практический журнал «Коммерческое право» с периодичностью выпуска два номера в год. Профессор Б.И. Пугинский является также членом редколлегий журналов «Законодательство», «Коллегия», «Вестник Московского университета. Серия Право».

С 2004 г. на юридическом факультете МГУ по инициативе возглавляемой Б.И. Пугинским кафедры ежегодно проводятся всероссийские научно-практические конференции «Современные проблемы коммерческого права России», в которых принимают участие ведущие ученые-коммерциалисты из России и других стран.

Б.И. Пугинский является членом советов по защите докторских и кандидатских диссертаций на юридическом факультете МГУ, постоянно участвует в работе высших государственных органов, является членом экспертного совета при Правительстве РФ, членом экспертного совета при Министерстве экономического развития РФ, членом научно-консультативных советов при Высшем Арбитражном Суде РФ и Министерстве юстиции РФ.

Б.И. Пугинский принимал участие в подготовке проектов целого ряда федеральных законов в составе рабочих групп при комитетах Государственной Думы РФ.

Профессор Пугинский — судья Третейского суда для рассмотрения экономических споров при ТПП РФ.

В 2007 г. Б.И. Пугинский стал лауреатом национальной премии «Человек года» в номинации «Юриспруденция» за вклад в отечественное правоведение. Среди лауреатов 2007 г. — В.В. Путин, Патриарх Алексий II.

В 2009 г. Б.И. Пугинский получил почетный диплом юридического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова «Мэтр года» в конкурсе «Традиции и развитие».

В 2011 г. приказом ректора Московского государственного университета Б.И. Пугинский удостоен звания заслуженного профессора Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.