10.02.2020

 

Глава 15

Проверка, кто чего стоит

 

На отмеченные выше негативные для меня обстоятельства наложились трагические события 1991 и 1993 годов. Подробнее об этом.

18 августа 1991 года я был в отпуске, на даче. Вечером вдруг, без видимых причин, стало тревожно на душе — решил поехать в Петрозаводск, полагая, что на работе, видимо, что-то произошло. Однако дежурный по министерству заверил, что обстановка в республике нормальная. Успокоившись, лёг спать.

Утром по давней привычке встал рано, в 6 часов, включил репродуктор — существовавшее тогда проводное радио, по которому по утрам можно было узнать общесоюзные и местные новости, но к своему удивлению обнаружил, что радио молчит. Только в 7 часов 20 минут в эфире зазвучала мелодия «Лебединого озера», и дикторы стали неоднократно передавать сообщение, из которого я понял, что в стране вводится чрезвычайное положение и вся полнота власти переходит к вновь созданному соответствующему чрезвычайному комитету — ГКЧП.

Звонок в российское министерство ситуации не прояснил. Дежурный по нашему министерству доложил, что из МВД СССР идут указания поддерживать ГКЧП, а из МВД России требования не делать этого. За ослушание и в том, и другом случае были обещаны самые суровые кары. Я приказал дежурному поднять по тревоге оперативную группу, усилить охрану здания МВД и организовать патрулирование вокруг него. Одновременно решил связаться с председателем КГБ и начальником Петрозаводского военного гарнизона генералом Шпаком Георгием Ивановичем.

Александр Михайлович Беляев, тогдашний глава КГБ, оказался дома — мой звонок разбудил его. Это обстоятельство меня озадачило: как могут происходить такие значительные события без ведома и участия госбезопасности? Ещё более смутило то, что командующий армией генерал Георгий Шпак (будущий командующий ВДВ России) находился на службе и сообщил мне, что по команде из Москвы войска приведены в повышенную боевую готовность. Он сразу же согласился со мной, что ни армия, ни милиция не должны вмешиваться в эти политические дрязги, а должны заниматься своим делом.

По прибытии в министерство собрал членов коллегии, дал возможность каждому высказаться, и поскольку большинство мнений сводилось к тому, что надо просто выждать, объявил своё решение:

—           каждому руководителю на порученном ему участке продолжать работу по поддержанию правопорядка в республике;

—           беспрекословно и чётко выполнять все мои указания;

—           всю ответственность за последствия принятых решений и дальнейшее развитие событий в республике беру на себя.

Вечером того же дня я выступил в прямом эфире карельского телевидения, дал свою оценку происходящим событиям и заверил жителей республики, что МВД примет все необходимые меры для поддержания конституционного порядка в республике.

 

Глава 16

Большая игра требует...

 

К осени 1993 года до предела обострились отношения между Президентом России Б.Н. Ельциным и Верховным Советом во главе с Р.П. Хасбулатовым.

В сентябре был издан Указ Президента № 1400, предусматривающий введение в стране особого порядка управления, который тут же получил меткое краткое название — ОПУС. Указом, в частности, предусматривалась ликвидация Верховного Совета РСФСР.

Естественно, Верховный Совет России не признал Указ и возложил исполнение обязанностей Президента России на вице-президента Руцкого А.В., назначил новым министром внутренних дел России Дунаева Андрея Фёдоровича. Так же, как и в августе 1991 года, на места пошли разноречивые указания: от Президента России о разгоне депутатов всех уровней, а от Верховного Совета — о нелегитимности всех решений Ельцина.

Май 1994 года. Коллеги провожают меня на пенсию.

Слева направо стоят: Турков А.П., Шакола Г. Ф., Прохоров Ю.И., Толчков В. А., Сильченко Ю.И., Иванов А. С., Повичан Ю.Л., Шарапов (имя, отчество не помню), Сафонов А.Н. Сидят: Сафронов А. В., Коробейников В.П., Никифоров Н.А., в центре — я, далее Сидоров В. И. и Иванов В.М.

Жалею ли я о шаге, сделанном в 1994 году? Жалею только о том, что не сделал всё, что замышлял, и не до конца использовал свой потенциал милиционера-профессионала. К сожалению, я не единственный, кто покидает по различным причинам органы внутренних дел в расцвете своих возможностей. Стоит ли удивляться, что система МВД постоянно испытывает недостаток профессиональных кадров?

После увольнения стал жить, что называется, для себя. Приводил в порядок дачное хозяйство, рыбачил, охотился. Побывал более чем в тридцати странах мира.

 

Глава 17

Об авторитете органов внутренних дел

 

«Интеллектуальная пустыня. Мир рабов, холуев и карьеристов», — так охарактеризовал органы внутренних дел в своей предсмертной записке застрелившийся 19 апреля 1979 года генерал-лейтенант Крылов Сергей Михайлович, создатель и первый начальник Академии МВД СССР.

Всё чаще задаю себе вопрос: почему люди недовольны работой милиции (полиции)? Почему в советские годы любой гражданин, оказавшись в трудной житейской ситуации, крутил головой, разыскивая человека в милицейской форме, и был уверен в том, что сотрудник милиции ему обязательно поможет. В последние годы люди не видят смысла обращаться в полицию за помощью, а зачастую просто боятся. Причём, замечу: вне зависимости от того, какие показатели работы имеет данное под-разделение полиции — даже если оно числится в передовых!

Что же произошло, что было утеряно за последние годы?

Работают в органах внутренних дел далеко не самые худшие представители населения. Скорее, наоборот. По формальным признакам — состоянию здоровья и моральным качествам — на службу отбираются самые лучшие. Работает большинство сотрудников, что называется, на износ. А результат? Нет. Показатели, конечно, есть, ибо вся система настроена на палочные показатели. Вспоминается, как в начале семидесятых годов прошлого столетия на одном из совещаний руководители стали воспитывать молодого инспектора дорожного надзора ГАИ за низкие показатели выявления нарушителей. На резонные возражения инспектора: министр внутренних дел России с экрана телевизора убеждал телезрителей, что милиция ушла от палочной системы — инспектору было сказано: «Дорогой товарищ инспектор, Вы неправильно поняли министра. Придётся нам повнимательнее посмотреть, как Вы работаете. Делайте выводы!».

Теперь вопрос, что называется, «на засыпку»: как этот инспектор будет после такой выволочки нести службу? Станет ли он помощником участникам движения или спрячется в кустах и будет выявлять нарушителей? Казалось бы, чего проще: возьмите за основу оценки работы дорожно-патрульной службы состояние аварийности на патрулируемом участке. Нельзя! А вдруг аварийность в регионе возрастёт? Что тогда руководитель ГАИ будет говорить на соответствующем отчёте? Говорить он должен об ужесточении административной практики, другое не принимается. Поэтому не обижайтесь, товарищи водители, на инспекторов, которые днём и ночью, в стужу и зной глотают выхлопные газы на дорогах за нищенскую зарплату. Они работают так, как должны работать по мнению их руководителей. Плохим в глазах руководства не хочет быть никто. Это, надеюсь, понятно. Не обижайтесь и на участковых уполномоченных полиции. Их главная задача — выявлять и документировать нарушения. И даже если на ваш взгляд участковый работает хорошо, не факт, что такого же мнения будут его руководители. Скорее, наоборот. Работает-то он не для вас, уважаемые жители городов и посёлков, а на показатели.

 

Глава 18

О бюрократизме в милиции

 

Это позорное явление, широко распространённое во многих государственных структурах, является порождением чиновничества и прямым следствием безответственности. Казалось бы, чего проще: установить порядок, при котором, если письмо или любое другое обращение адресовано конкретному руководителю, именно он, а не кто-то другой, должен его рассмотреть, и именно он, и никто другой, должен подписать ответ и нести за него полную ответственность. Будучи министром, я в приказном порядке установил в министерстве именно такой порядок работы с обращениями граждан, но просуществовал он ровно до моего ухода с должности.

Когда Крылов С.М. застрелился, я учился в Академии, был партгрупоргом учебной группы 2224. По этой причине с предсмертной запиской ознакомился одним из первых. Приведённая выше часть записки глубокоуважаемого мной человека — Сергея Михайловича Крылова — поначалу меня страшно возмутила, ибо сам я на работу в милицию пришёл по зову сердца. Но чем дольше я работал в милиции, тем отчётливее понимал, что Сергей Михайлович в значительной мере был прав. Система органов внутренних дел нашей страны просто запрограммирована именно на такое положение дел. Начинается всё ещё на стадии комплектования подразделений кадрами. Людей, которые приходят на службу по внутреннему убеждению, единицы. Подбор кадров, именно подбор, а не отбор, происходит, чаще всего, следующим порядком. Приезжает отслуживший в армии парень домой и идёт, естественно, в паспортную службу: получить паспорт или зарегистрироваться по месту жительства. Все работники паспортной службы знают, что такого человека необходимо направить к кадровикам — они ему популярно объяснят, что работы в данном, да и других населённых пунктах поблизости, нет, все предприятия закрыты, и лучший для него выход — написать заявление о приёме на работу в милицию (полицию), где стабильно выплачивается зарплата, пусть и небольшая, есть возможность получать образование без отрыва от работы. Далее следуют формальные проверки по месту жительства на наличие-отсутствие судимостей, сбор характеристик. ВСЁ! Сотрудник состоялся. Осталось пройти краткосрочные курсы первоначальной подготовки, получить форму и оружие... и — за работу, то есть, приступай, молодой человек, к зарабатыванию денег, так как платить будут копейки, которых на жизнь явно не хватит. А если не знаешь, как зарабатывать, то старшие товарищи подскажут.

 

Глава 19

О форме

 

О форме тоже должен сказать своё мнение. Много раз, бывая за рубежом, обращал внимание на то, как выглядят и ведут себя полицейские других стран. Причём любых других, даже африканских. Аккуратная форменная одежда на полицейских сидит, как влитая, выглядят полицейские исключительно аккуратно, и уже это вызывает глубокое уважение и невольное доверие. Общение с полицейским, если таковое состоится, только укрепляет это доверие. Всем своим видом и манерой поведения полицейские дают однозначно понять, что они представители государства, в котором они живут, которому они служат, которое они глубоко уважают и которое уважает их — и никому ни при каких обстоятельствах они не позволят нарушать законы, этим государством установленные.

Должен отметить, что в Карелии есть прекрасный опыт отбора кадров на службу, начиная со школьной скамьи. Он был наработан ещё когда кадровую службу в МВД возглавлял имевший громадный опыт работы с людьми Анатолий Владимирович Печников. Но этот опыт не используется. Как, впрочем, не используются и другие положительные формы и методы работы, накопленные и проверенные годами многими поколениями сотрудников органов внутренних дел Карелии. Благодаря стараниям профессионалов высочайшей пробы, работавших в уголовном розыске республики в 70-е и 80-е годы прошлого века, раскрывались все без исключения умышленные убийства. Штабная работа МВД Карелии считалась одной из лучших в СССР. Опыт этой работы неоднократно обобщался штабом союзного министерства, распространялся в Академии МВД СССР. Уже будучи председателем Совета ветеранов я был включён, как того требовали приказы российского министерства, в состав коллегии, и пытался по мере сил и возможностей передавать свой штабной опыт нынешнему поколению штабистов. Но... подвело состояние здоровья, да и после очередной смены руководства министерства мне было объявлено, что моё присутствие на коллегии необязательно и даже нежелательно.

 

Глава 20

О культуре общения

 

Ещё одна из причин невысокого авторитета органов внутренних дел кроется, на мой взгляд, в невысокой культуре общения между самими сотрудниками и между руководителями и подчинёнными. Здесь, к сожалению, процветает нецензурная брань. Убеждён, что не может быть авторитетным и уважаемым человек, который сам себя не уважает.

Работая на разных руководящих должностях, делал всё от меня зависящее, чтобы таких людей, о которых уважаемый мной генерал Крылов С. М. написал перед смертью, в органах внутренних дел стало как можно меньше. В кадровой работе всегда исходил из того, в чем убеждён: работать в милиции (полиции) могут и должны только люди с обострённым чувством справедливости, умеющие принимать чужую беду, как свою. Прежде, чем стать милиционером (полицейским), кандидат должен научиться быть человеком. Должно быть именно так и никак иначе.

Мне сильно повезло в том, что, даже имея родителей с низким образовательным уровнем, никогда не слышал, чтобы они использовали нецензурную лексику в своих разговорах. Более того, отец накрепко внушил мне с детства, что, используя в своей речи мат, человек сам себя опускает, как бы сейчас сказали, ниже плинтуса. Все мои сослуживцы могут подтвердить, что никогда я не позволял себе использовать нецензурщину, что называется, для связки слов, да и вообще в разговорах я запрещал делать это подчинённым и окружающим меня людям. По крайней мере, в моём присутствии.

В связи с этим вспомнил строки, которые сложились у меня, когда в нашем обществе шла активная дискуссия о причинах дедовщины в армии:

«Морщат лбы армейские мужи: Боже, корни дедовщины покажи! Да они же на поверхности лежат: Бедность офицеров и бесправие солдат! Призовите в армию кремлёвских сыновей, и реформы там пойдут куда быстрей».

 

Глава 21

Итог исповеди

 

Работал с полной самоотдачей более четверти века, прошёл все должностные ступени: от участкового инспектора милиции до министра внутренних дел Карелии, прикипел к милиции, к МВД всем сердцем, но... Система отторгла меня, как отработанный материал. Из милицейских наград имею знак «Отличник милиции», полученный ещё в первый год службы, полный набор ведомственных медалей за выслугу лет. Есть, правда, одна государственная награда СССР — медаль «За воинскую доблесть». Но это за службу в армии. Хороший пример для нынешнего поколения сотрудников на тему как не надо работать, чтобы работать как можно дольше и оставаться здоровым.

Для того, чтобы восстановить хронологию событий после ухода в 1994 году на пенсию, должен отметить, что, работая в различных коммерческих структурах, никогда не порывал связей с МВД. По мере личных возможностей помогал Совету ветеранов. Видимо, не случайно в 2013 году председатель ветеранской организации органов внутренних дел и внутренних войск Карелии Василий Егорович Барсуков незадолго до свой кончины предложил мне занять этот пост. Утверждён председателем я был в ноябре того же года. Следует отметить, что когда министром внутренних дел России был Р. Г. Нургалиев, в приказном порядке было установлено назначать председателей региональных ветеранских организации на штатные гражданские должности в аппараты МВД-УВД.

Так я вернулся в родное для меня МВД в качестве главного специалиста Управления по работе с личным составом и члена коллегии министерства. С громадным удовольствием окунулся в работу. На очередной отчётно-выборной конференции Российского Совета ветеранов был введён в состав его Президиума, но здоровье подвело, а как хотелось работать! Сколько планов не реализовано!

С помощью соответствующих специалистов министерства в Совете ветеранов была создана электронная база данных ветеранов, совмещённая с соответствующей базой пенсионного отдела МВД. Начата работа по созданию исторических формуляров всех подразделений. По моей задумке в перспективе необходимо было издать приказ об обязательном ознакомлении с историей подразделений всех руководителей и сотрудников в первый же месяц их работы в данном подразделений с принятием зачётов по данной теме.

Ухожу с надеждой, что с моим уходом эта работа не будет заброшена.

 

Мои учителя

 

Должен отметить что мне исключительно повезло в том, что на всем протяжении жизни рядом со мной оказывались люди, у которых было чему учиться, и этими возможностями я старался пользоваться максимально. Первыми и главными учителями для меня, как видимо и для всех остальных людей, несомненно являются родители. Мой отец Михаил Васильевич (1908 года рождения) имел лишь начальное образование. Несмотря на это, на всех предприятиях, где он работал, он всегда занимал должности среднего технического персонала. Сказывались природные смётка и хватка. Это был по-житейски мудрый человек. К нам в дом постоянно приходили люди, которым требовались помощь и совет, и все они находили поддержку. Когда случались трудности, он говорил мне и моему брату, своим сыновьям — привыкайте к тележному скрипу. Отец прошёл всю войну был дважды тяжело ранен, лишился правого глаза, но интереса к жизни и трудолюбия не потерял. Во многом благодаря ему я рано научился читать и уже в шесть лет был записан в районную библиотеку. Моя карточка читателя довольно скоро было заполнена полностью.

Мама моя Александра Арсентьевна (в девичестве Хенова, 1909 года рождения) была родом из глухой Архангельской деревни. Образование имела также минимальное, но обладала удивительным природным умением слушать людей и стойко переносить бытовые невзгоды. Не помню, чтобы родители уделяли мне много времени. По большей части я был предоставлен самому себе.

Много читал, вёл, в основном, замкнутый образ жизни и только в подростковом возрасте стал выходить «в люди». Дошкольные учреждения не посещал.

Первая учительница Тамара Ивановна Горбачёва имела минимальное педагогическое образование и наш класс был для неё тоже первым. Педагогом она была что называется «от бога». Накрепко отложился в памяти у меня такой эпизод. Примерно во втором классе отправился я на лыжную прогулку. Силёнки не рассчитал и, когда настало время возвращаться, понял, что до дома не дойду — сильно хотелось есть, ослаб до крайности, до дрожи в коленках. Дом, в котором жила с родителями учительница был ближе, чем родительский — туда я и зашёл. Тамара Ивановна быстро поняла моё состояние усадила за стол и налила тарелку супа, после которой я почувствовал прилив сил и без труда добежал на лыжах до дома. Воспитательную беседу со мной провели родители, а с ними Тамара Ивановна. Её почти родительскую заботу я чувствовал на всем протяжении учёбы. Учился я, естественно, исключительно на четыре и пять.

В столярном цехе промкомбината, куда я пришёл после окончания восьмого класса бригадиром, наставником у меня оказался Трофимов Михаил Михайлович — авторитетнейший человек, педагог и воспитатель от природы, причём не только для меня, но и для всех членов бригады. Был случай, когда бригада забастовала, возмущённая необоснованным снижением расценок. Вопиющий по тем временам случай. Разбираться с нами приезжал министр местной и топливной промышленности республики, который, не вникнув в причины конфликта, разъяснил нам, что забастовки в Советском Союзе запрещены, и отбыл. Резюме бригадира было коротким: продолжаем добиваться выполнения наших законных требований, а министрами нужно ставить таких людей, как И. Прохоров, ибо они знают жизнь не понаслышке. К сожалению, Михаил Михайлович не дожил до 1990 года, когда меня назначили министром внутренних дел Карелии, и я смог съездить только на его могилу.

В армии мне также исключительно повезло, так как попал в учебную роту, где старшиной был Пётр Петрович Коротышевский. У старшины была исключительная, я бы сказал «плакатная» строевая выправка. Бывало, его старшинские погоны припорашивало снегом; так, благодаря его строевой выправке, первыми честь ему отдавали даже старшие офицеры. Эпизоды общения с Петром Петровичем отложились у меня в памяти на всю жизнь. Убеждён, что не только у меня, но и у моих сослуживцев.

После демобилизации и поступлении на службу в милицию наставниками и учителями для меня были начальник Пряжинского РОВД Кудряшов Анатолий Григорьевич, заместители начальника РОВД Антонов Василий Григорьевич и впоследствии Никифоров Николай Александрович, старший опер Глухаев Анатолий Семёнович, следователь Пилипук Владимир Николаевич, инспектор ОБХСС Репников Юрий Михайлович и многие другие, в том числе и рядовые сотрудники Пряжинского отдела внутренних дел. Большую помощь в овладении сыскным делом оказывали мне опытнейшие сыщики из министерства Чехонин Александр Алексеевич, Яковлев Юрий Николаевич, Коробейников Валерий Петрович и многие другие. Низкий им всем поклон и пожелания здоровья тем, кто ещё жив. Осталось таких, к великому моему сожалению, не много.

Наибольший вклад в моё становление как работника министерства и управленца внесли начальник штаба Караванов Юрий Викторович, его заместитель Заплатин Александр Павлович и коллеги штабисты Кротов Николай Николаевич, Синякова Нина Антоновна, Федотова Розалия Владимировна, Киселёв Сергей Фёдорович и многие-многие другие. О Караванове Юрии Викторовиче следует сказать особо. Уникальнейший человек и руководитель. Выпускник юридического факультета Московского госуниверситета. Его высказывания-афоризмы запомнились на всю жизнь. Очередная планёрка. Юрий Викторович интересуется у одного из инспекторов готовностью справки. Ответ инспектора: «Пишем, Юрий Викторович!». Резюме Караванова:

— Писали, дорогой товарищ, Ильф и Петров, а то, чем занимаетесь вы, я посмотрю, когда ваша справка будет у меня на столе, сроку вам сегодня до 18.00 часов.

Довольно обычными были его заключения по подготовленному документу:

— У Вас, дорогой товарищ, запор мыслей и понос слов.

Резко, но запоминалось надолго и думать заставляло. Или оценка труда всего коллектива:

— КПД у нас с вами, дорогие товарищи, как у паровоза — четыре процента. Делайте выводы.

Первые навыки и интерес к работе на компьютере мне привил Сергей Викторович Киселёв. С тех пор с компьютером я не расставался. На высших академических курсах в Москве, где я оказался после назначения на пост министра в группе руководителей органов внутренних дел Северо-Западного региона, во всех ролевых играх мне была отведена роль начальника штаба. Благодаря полученным ранее навыкам работы на компьютере все подготовленные в группе управленческие документы оформлялись машинописно и получали высшие оценки руководства ВАКа.

В этих кротких заметках я, естественно, не могу даже просто перечислить всех тех людей, у которых учился — от руководителей до самых рядовых исполнителей. Спасибо им всем огромное.

 

Родник

Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё — наша задача.

И. В. Мичурин, известный русский советский биолог, селекционер

 

Это высказывание, приписываемое И. Мичурину, было оформлено плакатом и размещено в актовом зале школы, когда я там учился. Оно отпечаталось в моей памяти на всю жизнь.

Давным-давно, когда мне не было и десяти лет, взял меня старший брат на рыбалку — на ручей, затерянный далеко в лесу. Путь туда мне показался очень коротким, чего не скажешь об обратной дороге. Сказалась накопившаяся усталость и масса впечатлений. Да и рыбы было поймано немало.

Примерно посередине пути зашли мы в густой, нетронутый человеком ельник. Лишь узкая тропинка свидетельствовала о том, что люди здесь бывают. Под одним из корневищ громадной ели журчал родник. Тень, прохлада посредине жаркого до изнеможения дня и студёная вода, вкуснее которой я не пил ни до того, да и, пожалуй, и после. Пили из берестяного ковшика, изготовленного братом.

Прошли годы. Много лет. Побывал я во множестве стран. Видел немало красивейших мест. Но родник детства продолжал оставаться в памяти.

Спустя полвека, вдруг потянуло к нему так, что сдержаться не мог. Взял ружьё (был охотничий сезон). Рюкзак, котелок и все необходимые принадлежности для короткого похода в лес — они всегда наготове. Отправился так же, как и в те далёкие годы, от старого, до боли знакомого и неузнаваемого — перестроен новыми хозяевами — родительского дома. Той тропинки и след простыл. Напрямик пересёк автомобильную трассу, линию электропередач, которых раньше не было, и с большим трудом, через мелиорированные и заброшенные поля вышел к знакомому ельнику. Было странно видеть практически нетронутый небольшой кусочек леса в окружении следов деятельности человека. Вот и знакомая ель. Она была такой же древней, ещё более могучей, но уже не казалась большой. Вырос сам, изменилось восприятие мира. Знакомое корневище, ямка, но... какая жалость — воды нет и в помине. Высохшая палочка от берестяного ковшика сиротливо висит на сучке, но воды в роднике нет.

Не зря трудились люди, проложившие автомобильную трассу, электролинию и осушившие болота. Все это делалось для обустройства, улучшения жизни. Но уничтожен маленький, очень нужный для человека уголок живой природы, кусочек родины.

До знакомого ручья, где раньше рыбачили, я все же дошёл. Небольшая речка, в которой с братом ловили немало окуня, плотвы и даже язя, почти исчезла. Заросла, сузилась так, что с трудом набрал котелок воды. Развёл костерок, вскипятил воду, заварил, как бывало ранее, чай с брусничным листом. И чай был не прежний низкосортный, а высококачественный, современный, и лист брусники такой же внешне — а вкус явно не тот. Выпил водки, закусил хорошей колбасой и с горьким осадком на душе вернулся в посёлок. Через мелиоративные канавы, шоссейную дорогу и линию электропередач, перечеркнувшие не только воду, поступающую в родник и речку, но и часть прежней жизни. Мимо высохшего родника — уничтоженного кусочка родного края.