09 декабря 2022 г.
СЕРГЕЙ КРЫЛОВ. РЕФОРМАТОР СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ В МВД СССР
Участник Великой Отечественной войны, первый начальник Штаба МВД СССР, первый начальник Академии МВД СССР генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Михайлович Крылов – человек, без которого нельзя сегодня представить реформу МВД СССР. Сергей Михайлович Крылов был активным сторонником новаторского курса Щелокова в МВД СССР. Штаб под руководством С. М. Крылова обеспечивал перестройку всей работы системы органов внутренних дел сверху донизу на принципиально новых началах. Мысль, энергия, целеустремленность Сергея Михайловича сделали очень многое для коренной перестройки работы управленческих систем МВД СССР и повышение уровня организаторской работы. Он был создателем Академии МВД СССР, как ведущего научно-учебного центра, ставшей символом тех преобразований.
Фото статьи
ШТАБНОЙ ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ МВД СССР
Когда недавно назначенный на пост министра охраны общественного порядка СССР Н. А. Щелоков подбирал новые кадры, зампред КГБ СССР Г. К. Цинев, с которым он был знаком по совместной работе в довоенном Днепропетровске, порекомендовал ему доцента Высшей школы КГБ, кандидата военных наук Сергея Михайловича Крылова. Как и министр, к системе МВД он ранее не имел никакого отношения. Но, по словам Цинева, был очень одаренным человеком, с оригинальным мышлением, прекрасно готовил доклады и выступления, будучи старшим редактором редакционно-издательского отдела Высшей школы. Такой человек был нужен Щелокову для подготовки своих выступлений с новыми идеями, четкими формулировками проблем и предстоящих задач. Министр обратил внимание на Сергея Крылова и открыл перед ним совершенно новое, обширное поле деятельности, доверив создание штабных подразделений в системе МВД. Ранее в МВД никогда такой структуры не существовало, но Щелоков везде, где бы не работал, организовывал из своих сотрудников своего рода штаб. Этому научила его армия, где штаб – неотъемлемая управленческая мозговая структура. Изначально это небольшое структурное подразделение именовалось – контрольно-инспекторским отделом (КИО). Подчинялся Отдел непосредственно министру, он обеспечивал его управление и был своего рода мозговым центром Щелокова (планирование, контроль и инспектирование служб и подразделений, укрепление исполнительской дисциплины). Была также создана пресс-группа для подготовки выступлений и докладов министра. В марте 1967 года Крылов был назначен начальником контрольно-инспекторского отдела (КИО) министерства. В августе того же года введен в состав коллегии МВД СССР. Когда Крылова утверждали в должности, против выступил начальник Главного управления милиции А. Я. Кудрявцев. «На одной из первых коллегий произошла моя первая размолвка с министром по поводу назначения С. М. Крылова начальником инспекторского управления и введения его членом коллегии. Я был знаком с его далеко не блестящим личным делом и характеристиками по Высшей школе КГБ и открыто выступил против его назначения. Куреев (начальник ГУИТУ), не очень решительно, но поддержал меня. Но назначение состоялось». Объективно говоря, личное дело Сергея Михайловича действительно было далеко не блестящим. А с точки зрения партийной номенклатуры он вообще был человеком «без биографии»: он никогда не руководил большими коллективами, не имел опыта партийной, советской или хозяйственной работы. Сергей Михайлович родился 31 декабря 1919 года в деревне Оленино Мстиславского района Могилевской области Белоруссии. Отец – пастух, мать – неграмотная. В пятилетнем возрасте лишился отца. Мать поднимала четверых детей одна. С десяти лет работал в колхозе. Образование получил в Саратовском училище войск НКВД (1937-1939 гг.). Окончил его с отличием. Воевать в Великую Отечественную войну он начинал в подразделении снайперов, потом его перевели в кремлевский полк, в охрану маршала К. Е. Ворошилова. В 1942 году за успешные действия во главе группы снайперов на Западном фронте приказом по 49-й армии награжден медалью «За отвагу». После войны с отличием окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. По окончании Академии С. М. Крылов несколько лет занимался преподавательской и научно-исследовательской работой в Военном институте КГБ, защитил кандидатскую диссертацию «Действия советской контрразведки против фашистской разведки в годы Великой Отечественной войны». Щелоков поверил в Крылова. И никогда не жалел о своем решении. Он оценил незаурядное мышление Сергея Крылова, который сразу уловил направление, заданное министром, стал его единомышленником. Беседы Щелокова с Крыловым, обсуждения новых идей могли затягиваться до поздней ночи. Николай Анисимович с молодости отличался острым чутьём на новизну, Щелоков умел быстро определять новые методы работы. Он их точно оценивал, придирчиво отбирал и настаивал на внедрении. Это принципиально важное качество было неизменно присуще Щелокову. Поэтому ему импонировал Крылов, сразу же понявший его стиль работы. Опытный хозяйственный руководитель союзно-республиканского уровня Н. А. Щелоков, имевший и опыт участия в выработке крупномасштабных боевых действий, (кроме того, он ещё был и руководителем двух комитетов в Верховном Совете СССР), прекрасно понимал, как необходимо иметь «обратную связь», причём из объективных источников и обработанную с учётом сведений о других сторонах деятельности. Тем более ему, неопытному в сфере охраны общественного порядка. И потому, тем более для становления управления, ему был полезен «чужак» С. М. Крылов, не связанный личными отношениями, не сросшийся с архаичной методикой властвования начальников главков, стремившихся остаться в положении «удельных князей». А Крылов оказался ещё и единомышленником, полностью вкладывающимся в порученное дело, по сути, «вторым эго» Министра и инициативным новатором. — Штаб не управляет, не командует, а только обеспечивает Министру (начальнику краевого, областного управления) сведения об обстановке, о результатах проверки и т.п., и готовит ПРОЕКТЫ решений, – подчёркивает ветеран штабной службы А. Е. Андриевский. – Но решение принимает Министр. «Пробой пера» для КИО стала подготовка записки министра Н. А. Щелокова на имя Л. И. Брежнева «О неотложных мерах по укреплению органов милиции и их авторитета». В ней была предложена обстоятельная программа реформирования органов внутренних дел. Под каждую позицию этой записки существовал объемистый том обоснований, подкреплённый анализом и статистикой. При ее подготовке было использовано всё, что можно было достать по истории МВД, из опыта западных правоохранительных органов, были проведены беседы с руководителями отдельных направлений. Сергей Крылов был одним из активных сторонников министра в создании новой управленческой структуры Центрального аппарата МООП СССР. Взамен старой, давно отжившей, зональной системы управления, Щелоков строил работу по-новому, на основе отраслевого принципа управления. Здесь ему пригодился многолетний опыт руководства промышленностью. Отраслевой принцип управления был апробирован в народном хозяйстве и оправдал себя на практике. В центре и на местах началась мобилизация усилий тех, кто мог понять новые задачи, стать энергичными проводниками коренного обновления системы, стиля работы, управления органами внутренних дел, милиции, их социальных связей, взаимоотношений с общественностью. Начинать пришлось с управленческих звеньев милиции. Издавна, чуть ли не с революционного Октября, в составе НКВД РСФСР существовал Главк управления милицией. Шли годы, милиция становилась все более сложной структурой. Тут и Уголовный розыск, и охрана общественного порядка, и органы дознания, и служба БХСС, и транспортная, и ведомственная, и спецмилиция, и вневедомственная охрана… Сверху донизу существуют эти структуры. В центре, в МВД, вся эта махина замыкалась на один супер-Главк – ГУМ МВД СССР. Его руководитель не мог, не в состоянии был охватить управленчески всю эту служебную пестроту, будь он хоть трижды милицейский профессионал и самый талантливый управленец. В интересах управленческой профессиональной специализации, с учетом особенностей оперативной обстановки на местах было решено (не без острых споров, сопротивления апологетов окостеневшей системы) упразднить ГУМ, создав специализированные главки и управления милицейских служб. 11 февраля 1969 года в новой структуре МВД СССР были созданы: — Управление административной службы милиции. — Управление уголовного розыска. — Управление по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией. — Управление государственной автомобильной инспекции. — Управление транспортной милиции. — Управление специальной милиции. — Управление вневедомственной охраны (здесь развивалась популярная система служебно-технической охраны квартир граждан). — Управление политико-воспитательной работы.
Фото статьи
На протяжении всех лет создания штабной службы организация и направление задавались именно министром Щелоковым. С кем говорить? Что делать? Многое предлагал министр. По указанию Щелокова к этой работе привлекались специалисты, давались поручения заместителям министра и начальникам Главков по изучению опыта, составлению планов работы. Щелоков делал все, чтобы с его начальником Штаба делились мыслями, опытом, идеями… Крылов имел возможность приглашать на работу к себе специалистов со всей страны. Мог предложить им высокую зарплату, жильё в Москве. О том, как образовывался будущий Штаб, приведу воспоминания Валериана Зямовича Весёлого: «Сергей Михайлович рассказывал, когда пригласил меня на беседу, что министр сказал ему: «Кого хочешь, того и бери из главков». И это было начало скандала между ним и руководителями главков МВД. Потому что он, разумеется, стал отбирать лучших. А одним из центральных его мотивов в отборе было вытащить тех, кто хорошо пишет. У него был тезис: «Кто хорошо пишет, тот хорошо думает!». До этого Валериан Зямович работал в Следственном управлении, где был одним из следователей по особо важным делам. Следственные аппараты были созданы недавно, до этого МВД имело только аппарат дознания. В управлении Валериан Весёлый отличался тем, что, кроме непосредственных дел, которые он расследовал, готовил различные документы. Узнав об этом Сергей Крылов приглашает Весёлого в свой отдел, в так называемую пресс-группу, которая должна была готовить доклады и выступления министра. – Я получал в Следственном управлении 210 рублей, а Крылов предложил мне ставку на 200. «Ну, ты же так хотел в Штаб, ты же хотел, чтобы у тебя было много материалов для диссертации! — убеждал он. — Я твой вопрос изучил. У тебя материала полный сейф будет!» — «Да, но неудобно как-то: я был на одних деньгах, а вы мне меньше даете», — сомневался я. Крылов, видя мое затруднение, посмотрел на рекомендующего, вновь на меня: «Ладно, на двести двадцать-то пойдешь?» — «Пойду!» Будучи сотрудниками Штаба, мы, кроме основных обязанностей, консультировали Крылова по определённой линии работы МВД. Если надо по следствию — он вызывал меня, если про уголовный розыск — ребят оттуда… И он слушал, не перебивая. Он питался знаниями настолько жадно, что если вы встретите его сегодня утром и на другой день, то это будет два разных человека». (Из беседы с автором). Создать Штабы в системе МВД было непросто, потребовалось несколько лет, чтобы пробить идею «наверху». Все решения апробировались на уровне отдела административных органов ЦК КПСС. В партийных и госорганах не все воспринимали нововведения в МВД с одобрением. Было много влиятельных противников, особенно в Министерстве обороны СССР. К тому же изначально Сергей Крылов предлагал назвать подчиненную ему структуру Главным Штабом МВД СССР. Естественно в ЦК, где всячески оберегали статус Генерального штаба Вооруженных сил СССР, это сразу натолкнулось на непонимание. Когда организовывался Штаб, Л. И. Брежнев после доклада заведущего Отделом адморганов ЦК КПССС Н. И. Савинкина требовал от Щелокова объяснений. – Николай, что происходит? – позвонил он ему однажды по телефону. – Мне тут говорили, ты у себя второй Генеральный штаб создаешь… Щелокову пришлось объяснять генсеку, что это не генеральный штаб, а необходимая управленческая структура… Надо сказать, что в советские годы крайне трудно было увеличить аппарат Управления. Особенно в центральном аппарате, по которому с ЦК и правительством шли настоящие битвы. Щелокову далеко не с первого захода удавалось выбивать по 10-15 единиц под новую структуру в центральном аппарате. Когда это случалось – это была большая победа. В течение нескольких лет Щелокову пришлось доказывать необходимость образования штабной структуры. Он собирал необходимые документы, брал с собой специалистов и шел к партийному руководству убеждать в целесообразности, настоятельной необходимости Штаба. В феврале 1969 года на базе контрольно-инспекторского отдела образовывается качественно новый штабной аппарат – Организационно-инспекторское управление (ОИУ) МВД СССР на правах Главного управления. Одновременно началось образование организационно-инспекторских аппаратов в МВД-УВД. Укрепляются деловые связи между ними и ОИУ МВД СССР, усиливается обмен информацией, управленческим опытом. – Сперва в регионах была не совсем понятна роль этих подразделений, – вспоминает генерал-полковник внутренней службы И. Ф. Шилов. – Но посмотрели, оказывается, в своей работе мы не были вооружены ни глубоким анализом, ни статистикой, ни выработкой планов работы по той или иной проблеме. А создание штабных подразделений значительно облегчило участь высшего руководящего состава в решении служебных вопросов. Кстати, одним из тех, кто активно поддержал все начинания Щелокова и Крылова, был Э. А. Шеварднадзе, возглавлявший МВД Грузинской ССР. Среди самых авторитетных противников Штабов был министр внутренних дел Украинской ССР И. Х. Головченко. Однако вскоре он оценил несомненную пользу такой структуры и активную роль генерала Михайлюка, возглавившего Штаб МВД УССР. Новые подразделения получили возможность контролировать деятельность оперативных служб, где происходило немало нарушений, связанных с сокрытием преступлений, фальсификацией оперативной статистики о состоянии преступности. В ОИУ МВД СССР началась активная проработка проблем научного анализа, прогнозирования и перспективного планирования в органах внутренних дел, совершенствования их деятельности. Причём, на местах в порядке эксперимента были созданы Штабы раньше чем в центре. В 1971 году расширенная коллегия МВД СССР прошла не в помещении министерства в Москве, а на периферии в г. Горьком (Нижний Новгород). Министр спецпоездом привез в Горький всех министров республик и начальников УВД, краёв и областей СССР, а также руководителей – членов коллегии министерства. Этому мероприятию предшествовал эксперимент по созданию штаба в УВД области, который в результате проверки дал положительный результат. В итоге в ЦК создание Штаба отдали на решение Щелокову. Штаб МВД был создан, согласно приказу министра, для приведения в соответствие структуры Центрального аппарата со структурой передовых органов внутренних дел, так как штабы создавались в регионах раньше, чем появился Штаб МВД СССР. В сентябре 1971 года ОИУ было переименовано в Штаб МВД СССР. В 1972 году в его состав входили главная инспекция и семь отделов: организационно-аналитический, оперативный (включая дежурную часть МВД СССР), организационно-зональный, организационно-научный, организационно-штатный, нормативно-уставный, внешних сношений. В оперативное подчинение Штабу были переданы Главный научно-исследовательский центр управления и информации (позднее Главный информационный центр) и Организационно-методический центр МВД СССР по передовому опыту. Приказом министра в декабре 1972 года утверждено первое Положение о Штабе МВД СССР. Определены роль и место Штаба в системе служб и органов внутренних дел: «Штаб, – говорится в этом документе, – является органом управления, призванным организационно обеспечивать подготовку и претворение и жизнь управленческих решений руководства Министерства…» Положении подчеркивалось, что Штаб организует свою работу в тесном взаимодействии с отраслевыми службами; взаимодействие осуществляется путем взаимного обмена информацией, совместной разработки и осуществления комплексных мероприятий, подготовки управленческих документов, проведения совместных исследований и проверок деятельности подчиненных органов. Главным направлением деятельности Штаба стал оперативно-зональный контроль и комплексное инспектирование органов внутренних дел. Объединение усилий в этих двух направлениях создало условия для значительного улучшения организации контроля и проверки исполнения. Единый аппарат осуществлял постоянный оперативный контроль, комплексное инспектирование и проверку исполнения данных рекомендаций.
НОВАЦИИ ШТАБА МВД СССР
На основе научных исследований Штаба были подготовлены и осуществлены многие реформы в системе МВД: созданы служба профилактики, строевые подразделения милиции во вневедомственной охране – так называемая «ночная милиция», Организационно-методический центр по передовому опыту, Главный научно-исследовательский центр управления и информации (позднее Главный информационный центр), куда был включен отдел статистики Штаба и все подразделения Первого спецотдела, и этим заложены основы последующей автоматизации статистической и оперативно-справочной информации. Итоговые ежегодные совещания руководителей МВД-УВД завершались оперативно-тактическими учениями на базе дивизии им. Дзержинского, Академии МВД СССР. Диапазон новаций, которые внедрялись в те годы в МВД СССР, необычайно обширен. Процесс отбора и внедрения новых идей на практике сложный, подчас непредсказуемый. Поэтому не каждый руководитель станет рисковать. Но новаторство поощрялось, изучалось, немало областных управлений внутренних дел становились «маяками» новаторства. Всесоюзные совещания руководителей МВД-УВД проводились в Горьком, Перми, Ленинграде, Москве, Киеве и др. городах. Между УВД краёв, областей и республик шло своеобразное соревнование по направлениям деятельности, оправдавший себя опыт становился темой очередного совещания-семинара непосредственно на «земле» инициатора. Одна из важных новаций тех лет: в органах внутренних дел страны на всех уровнях была создана в составе штабов профессиональная дежурная служба, ставшая постоянно действующим оперативным центром управления силами и использования средств. Было время, когда дежурные части вообще упразднили в целях экономии. Это отрицательно сказалось на деятельности органов внутренних дел. Теперь здесь работали наиболее опытные, профессионально подготовленные офицеры. Было повышено должностное положение личного состава дежурных частей. Впервые в МВД были изучены состояние и развитие преступности за 50 лет, преступность несовершеннолетних и рецидивная преступность в городах и сельской местности, история борьбы с пьянством и алкоголизмом в СССР. Впервые введен метод сравнительного анализа организации борьбы с преступностью в органах внутренних дел, действующих в сходных условиях. К исследованиям привлекались ученые многих научных учреждений столицы. Информационно-аналитическая работа стала неотъемлемой частью деятельности штабов МВД, УВД республик, краев, областей, крупных горрайорганов внутренних дел. Уже первый программный доклад, с которым С. М. Крылов выступил в июле 1968 года на первом совещании-семинаре руководителей оргинспекторских подразделений поражает своей глубиной, удивительной продуманностью до деталей всех проблем совершенствования управленческой деятельности в системе Министерства. Многие положения доклада Сергея Михайловича об организации информационной, аналитической и нормотворческой деятельности, планирования и инспектирования, о важности внимательного бережного отношения к росткам положительного опыта, соблюдения строгой регламентации и специализации в работе, научной организации труда; его предупреждения: «не стоять на одном месте», «работа без перспективы – это вчерашний день», «не пытаться все делать самому, а разумно налаживать работу своих помощников», «не просто требовать от людей хорошей работы, а учить их хорошо работать», «действовать от имени единоначальника, но ни в коем случае не командовать», «главным звеном в системе МВД являются горрайорганы», «раскрываемость преступлений – комплексная задача», «низкая раскрываемость — результат низкого профессионализма», «анализом должны заниматься все службы» – и многие другие актуальны и сегодня, хотя с тех пор прошло около 50 лет. Много физических и духовных сил отдавал С. М. Крылов становлению и развитию штабной службы в центре и на местах, обучению и воспитанию профессиональных кадров управленцев. Сергей Михайлович был твердо убежден, что в штабах должны работать наиболее подготовленные и авторитетные сотрудники, умеющие практически решать сложные управленческие задачи. Он любил напоминать штабистам о том, что нигде не требуется такая высокая квалификация, как в штабах, и никогда не бывает столько издержек, столько зла, как в тех случаях, когда в штабах работают неквалифицированные офицеры. По воспоминаниям своих коллег, он был блестящим организатором, мыслителем в самом высоком смысле этого слова, талантливым исследователем, четко представлявшим перспективу, человеком огромной воли, способным подчинить себе обстоятельства, не боявшимся смелых решений. Он умел работать целеустремленно, методично, напряженно, вдохновенно. И этим заряжал и вел за собой коллективы штабов. Но справедливости ради, надо сказать, что не все идеи Сергея Михайловича были обоснованными и полезными, были и расточительные, принижающие роль главков и их руководителей. Выдвигались иногда несбыточные идеи в условиях того времени. Об этом сегодня вспоминают и сами работники Штаба министерства. Министр Щелоков высоко ценил аналитическую работу Штаба, Крылова. Аналитическая деятельность была поставлена на высокий уровень. Ее оценили и в ЦК КПСС, в правительстве и на местах. Сюда регулярнонаправлялись аналитические обзоры. Действенной формой контроля было комплексное инспектирование работы служб, органов и подразделений, позволившее полно и объективно выявлять причины и условия недостатков, принимать меры для их устранения, разрабатывать пути улучшения всей служебной деятельности. Что касается криминальной статистики, то после усиления контроля сразу же взлетели вверх кривые графиков. Проверочные бригады боролись с системой сокрытия преступлений, статистических прикрас и фальсификаций. Обязательным стало рассмотрение результатов и подведение итогов проверок на Коллегии МВД. Штаб стал настоящим генератором идей. Инспекторские проверки старательно знакомились с новым опытом работы на местах, отбирали лучшее. Это становилось принципиальной задачей всех служб министерства. Министр зачастую лично выезжал на подведение итогов проверок. При этом каждое совещание руководителей МВД-УВД в том или ином регионе страны с участием Щелокова становилось крупным событием в сфере законности и правопорядка. На него собирался весь партийно-хозяйственный актив, представители суда, органов прокуратуры, КГБ. От идеи до ее воплощения в жизнь – большая дистанция. Если нет мощного локомотива, способного протолкнуть ее вперед, то она глохнет. Но таким мощным локомотивом был именно министр Щелоков.
КУРС НА КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЮ
1968 год — начало перестройки деятельности информацион ных подразделений органов внутренних дел. В этом году был создан Информационно-вычислительный центр (ИВЦ), с которого и началось широкое использование в министерстве вычислительной техники, средств автоматизации и связи. К тому времени во многих министерствах, ведомствах и учреждениях различных отраслей народного хозяйства, а также в Министерстве обороны, КГБ уже давно функционировали вычислительные центры, в том числе и достаточно мощные, оснащенные отечественными и импортными ЭВМ. В МООП СССР на то время ни одной ЭВМ еще не было. В марте 1968 года было принято решение создать «в целях совершенствования информационного обеспечения центрального аппарата МООП СССР» при Оперативно-техническом управлении информационно-вычислительный центр (ИВЦ) со штатной численностью в 19 единиц. В 1969 году коллектив ИВЦ установил первую в министерстве ЭВМ «Минск-22», счетно-перфорационную технику и приступил к постановке и решению отдельных задач по автоматизации и механизации учетно-вычислительных работ в министерстве. Первый опыт функционирования ИВЦ способствовал принятию последующего решения о кардинальном преобразовании информационной службы на базе достижений в области вычислительной техники. Судьбоносным же поворотом для становления современной информационной службы стал подготовленный 9 ноября 1970 года приказ министра Щелокова «Об организации Главного информационного центра при МВД СССР» в целях улучшения системы информации и использования ее в оперативно-служебной деятельности МВД СССР. Этот приказ стал первым документом, с которого началось создание не только ГИЦ в центральном аппарате министерства, но и информационных центров (ИЦ) в МВД-УВД субъектов страны. По рекомендации Сергея Крылова возглавить ГИЦ пригласили Павла Георгиевича Мясоедова. Он в то время служил в должности начальника отдела автоматизации Генерального штаба Минобороны СССР, за его плечами были кандидатская и докторская диссертации и опыт разработки специальных автоматизированных систем управления. В годы войны Мясоедов был командиром взвода минометной роты стрелковой дивизии. Воевал на Карельском фронте, участвовал в наступательных операциях 2-го Белорусского фронта по освобождению Польши, в Восточно-Померанской операции. Войну закончил в звании майора, заместителем начальника оперативного отдела штаба стрелкового корпуса. В середине 1970 года генерал С. М. Крылов попросил П. Г. Мясоедова сделать доклад по проблемам автоматизации управления на совещании руководящего состава МВД. Доклад был сделан и произвел соответствующее впечатление. Через неделю министр пригласил к себе П. Г. Мясоедова и предложил перейти в МВД в качестве начальника специального центра, который будет в министерстве создаваться. Перспективы для творчества открывались большие и согласие Генштаба не без усилий получено. После создания ГИЦ стало очевидно, что совершенствование системы информатизации в органах внутренних дел требует фундаментального научного подхода к организации разработок автоматизированных систем. Для развертывания исследовательских работ по проблемам автоматизации необходимо было в центре создать специальное научное подразделение. Генерал П. Г. Мясоедов вспоминал: «Николай Анисимович Щелоков оказал нам в то время неоценимую услугу. Он был доступен, проблему понял и по моей просьбе лично поехал в Госкомитет по науке и технике Совета министров СССР и вопрос был решен положительно. Он же принял тогда решение об отселении общежития на ул. Расплетина, где в пятиэтажном здании полтора этажа занимал наш ВЦ. Таким образом мы получили площади и для установки новой вычислительной техники и размещения специалистов». В ноябре 1971 года ГИЦ преобразован в Главный научно-исследовательский центр управления и информации МВД СССР (ГНИЦУИ)». (Этот приказ был издан в соответствии с решением Коллегии Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике). В состав ГНИЦУИ была введена научно-исследовательская лаборатория в количестве 10 отделов. Название новому подразделению помог придумать Сергей Крылов. Он раскритиковал первоначальное предложение Павла Мясоедова – «Главный научно-исследовательский центр информации»: – Паша, ты хитрый, а я хитрее. Почему ты не включил в название букву «У» – управление? Ты пришёл сюда ради буквы «У»! Поэтому в окончательном варианте главк назывался ГНИЦУИ – «…управления и информации». «Умный был человек, – вспоминает о Крылове Мясоедов. – быть бы Серёже поосмотрительнее, а он напролом шёл». (Из интервью С. А. Кредову). В 1971 г. В ГНИЦУИ устанавливается еще одна большая ЭВМ «Минск-32». Специалистами ГНИЦУИ в последующие годы разрабатывается техническое задание, а затем технический и рабочие проекты на создание Отраслевой автоматизированной системы управления МВД СССР (ОАСУ МВД СССР) с перспективой ее развития до 1990 г. С 1977 г. информационные подразделения МВД, прежде всего ГНИЦУИ, начали оснащаться ЭВМ нового поколения. Широкое внедрение новой компьютерной техники дало возможность информационным подразделениям использовать мощные операционные системы и системы управления базами данных, а появление магнитных дисков — создавать базы данных значительной ёмкости. Это позволило всей информационной службе органов внутренних дел подняться на более высокую ступень прогресса в освоении новейших информационных технологий. Поддержку этого направления деятельности со стороны руководства МВД коллективы ГНИЦУИ и ИЦ ощущали постоянно. Внедрение технических средств в деятельность информационных и других подразделений органов внутренних дел шло очень быстрыми темпами.
КОНФЛИКТ БЫЛ НЕИЗБЕЖЕН
За семь лет службы в МВД Сергей Крылов прошёл путь от подполковника до генерал-лейтенанта внутренней службы. Говорят, министр Щелоков дважды ставил вопрос о назначении Крылова первым заместителем министра. Как в армии: первый заместитель – он же начальник штаба. Но, по словам работников Отдела адморганов ЦК КПСС, они не помнят официального вхождения таких документов, говоря, что такого не было. Скорее больше Сергей Крылов сам распространялся об этом, позиционируя себя «первым заместителем министра без портфеля». – Большое сопротивление вызывали предложения о признании статуса начальника штаба как первого заместителя руководителей любого уровня, – рассказывает Александр Андриевский. – Снова — торможение «сверху». Хотя логика проста: кто, кроме министра, начальника УВД, УВДТ «владеет» оперативной обстановкой в полном объёме? Кто ещё в состоянии в случае необходимости — без провалов в знании и понимании специфики всех служб – может полноценно заменить начальника органа? (Не случайно с момента воссоздания МООП-МВД СССР до прихода В. С. Папутина в июне 1974 года Н. А. Щёлоков оставлял вакантной должность 1-го заместителя министра). Адмотдел ЦК не одобрял самой идеи поднятия начальника штаба выше других заместителей министра и конкретно кандидатуру Крылова. Однако, по неписанному ранжиру, фактически С. М. Крылов воспринимался в Министерстве и на периферии, не только как член Коллегии МВД СССР, а как «правая рука» Министра. (Из беседы с автором). Кстати, то, что Крылов настолько сильно раздувал слухи о том, что он будет первым заместителем министра, послужило тому, что в ЦК решили направить к Щелокову первым заместителем В. С. Папутина — бывшего второго секретаря МК КПСС. Начальник ГИАЦ МВД СССР Павел Мясоедов вспоминал, как осенью 1971 года сразу после выхода приказа о создании Штаба встретил С. М. Крылова в коридоре министерства. Сергей Михайлович был радостно возбуждён. – Поздравь меня. Я назначен начальником Штаба. – А ты в ранге первого зама министра? Нет? Тогда нечему радоваться. У тебя ефрейторские погоны и маршальские задачи. Благодаря поддержке Щелокова, Крылов быстро стал влиятельной фигурой в МВД. Разрабатывая многие вопросы, он не редко продвигал их напрямую через министра, минуя заместителей министра и начальников главков, зачастую не обращая внимания на их мнения и возражения. Поэтому отношения замов министра, начальников Главков с начальником Штаба нельзя назвать дружественными. Уверовав в собственную непогрешимость, С. М. Крылов обострял неуступчивостью свое положение. Нельзя забывать о том, что всегда существует ревность между профессиональными службами и теми, кто их контролирует. Не всем приятно, когда выявляются недостатки и следует серьезное наказание. У Крылова были намерения под себя подминать службы. Это очень и очень не нравилось, отторгалось, мешало делу, потому что во главе этих служб стояли авторитетные руководители. Штаб, бывало, и переусердствовал в поиске новаций. В МВД-УВД рассылались зачастую формуляры и анкеты для заполнения. Обюрокрачивание приводило к отторжению. На заседании Коллегии один из республиканских министров открыто заявлял, что «не может рожать Крылову новые идеи, бумажная волокита отвлекает коллектив от настоящей работы». Как вспоминают ветераны МВД, зачастую каждая инспекторская проверка заканчивалась достаточно острой, иногда не совсем справедливой оценкой деятельности тех или иных руководителей. Но были и положительные отзывы за деловую помощь. Проверки проводились и плановые, и внезапные с участием служб МВД. Выезжала большая группа специалистов, которая начинала работу по всем направлениям. Естественно, что аппарат МВД-УВД проявлял нервозность, работал с перегрузкой, особым напряжением. Возвращались инспектора в Москву с большими томами документов оценочного, аналитического плана. Крылов был человеком критического плана. В основном все результаты проверок носили негативный характер. Конечно, как всякого ревизора, его недолюбливали. Но говорить о том, что С. М. Крылов выносил только критические вердикты, конечно, нельзя. Опыт на голой критике не создашь, не разглядишь. Однако, ситуация нередко обострялась, накалялась. На Коллегии МВД однажды выступил министр внутренних дел Украины И. Х. Головченко и буквально поставил перед Н. А. Щелоковым вопрос: «Когда вы уберете от нас Крылова? Его надо выгнать из МВД. Он мешает нам заниматься делом. Каждую проверку Крылов превращает в акцию, при которой вся работа приостанавливается, мы только и пишем бумаги, отчеты, сводки, сведения, а борьба с преступностью забывается…» Произошла острая полемика. Сгладить конфликт попытался министр внутренних дел Грузии Эдуард Шеварднадзе. В своем выступлении он дипломатично смягчил острые акценты. Или вот, к примеру, другой случай. Вспоминает Валериан Весёлый: «Было открытое заседание Коллегии. В зале полтора-два десятка начальников УВД с мест. Один из вопросов связан с тем утверждением, что преступность имеет свои социальные причины, которые нужно учесть при составлении плана работы. Когда такие вещи докладывались на Коллегии, всегда возникали споры. Вот и в этот раз заместитель министра Владимир Петрович Петушков, не сдержавшись, сделал замечание Крылову. Тот ответил соответственно. Конфликт. А ведь полный зал народу. В защиту Петушкова присоединяется к спору замминистра Никитин: «Николай Анисимович, сколько мы будем терпеть такие выходки нашего коллеги! Неужели нельзя его убрать из Коллегии?» Открытым текстом. Николай Анисимович повернулся к начальнику Штаба: «Сергей Михайлович, я вам сколько буду повторять: нельзя так говорить!» А тот отвечает, имея в виду Петушкова: «Ну что я могу поделать, Николай Анисимович, если человек не знает того, что знает третьеклассник!» При всех!» (Из беседы с автором). Такие перепалки были не редкость. От Крылова доставалось всем… Генерал-лейтенант внутренней службы Виктор Свистунов вспоминает, как на одной из коллегий обсуждался вопрос о совершенствовании методов работы уголовного розыска. Крылов критикует начальника этого управления И. И. Карпеца за застой в организации работы, самоустранение от процесса обучения оперативного состава, за отсутствие программ и т.д. Тот парирует, но неубедительно. – Закончилось заседание захожу в столовую, там обедают только двое: Крылов и Карпец, оба возбуждённые. «Вот он только что обозвал меня демагогом, ты сам настоящий демагог, – говорит Карпец. «Да, я демагог, но от моей демагогии что-то полезное остаётся, а от твоей – ничего. Твоя красная шапочка» (имелась в виду профессорская) давно потускнела и стала серенькой, но ты этого не замечаешь», – отпарировал Крылов. Я, как мог, успокоил двух генералов, и уже молча мы заканчивали обед. (В. С. Свистунов. «Сыновья своего времени» М. 1998 г.). Крупный учёный, теоретик и практик, Игорь Иванович Карпец на ключевую должность начальника Главного Управления Уголовного розыска был приглашён в 1969 году, Министр Щелоков проявил большую настойчивость с тем, чтобы уговорить его перейти в МВД. Министр гордился, что во главе Уголовного розыска стоит профессор, доктор юридических наук, учёный, уже успевший зарекомендовать себя в этом качестве не только внутри страны, но и в мире, да еще практик! Щелоков стремился сделать всё, чтобы дать развиться в интересах МВД интеллектуальному тандему Крылова и Карпеца. Министр очень надеялся на них обоих. Но их отношения практически сразу не сложились. Крылов попытался «встать» над начальником ГУУРа. Это задевало научное и служебное самолюбие И. И. Карпеца. Отметим, также, что по методам работы и отношению к людям они были полными антиподами. К примеру, начальник Уголовного розыска практически никогда ни с кем не конфликтовал. Вот первые впечатления И. И. Карпеца от знакомства с С. М. Крыловым и обстановки в МВД: «…Он обладал энергией, фантазией, но имел смутное представление о праве, к тому же, беря на работу квалифицированных юристов, довольно пренебрежительно отзывался о них, считая, что они могут «помешать» преобразованиям из-за своей приверженности к букве закона, а не к его «духу». Естественно, мы расстались спокойно. Собственно, спокойным ушел я, но чувствовал, что хозяин кабинета был недоволен. Тем более, что я уклонился от разговора, содержавшего оценки тех или иных руководителей главков и отделов, включая и заместителей министра, сославшись на то, что я их недостаточно хорошо знаю. Однако понял, что он – если выражаться сегодняшним языком – «борец с консерваторами», коими он считал работавших «до него», отнюдь не считаясь с тем – профессионалы они или нет». (Игорь Карпец. «Сыск. Записки начальника Уголовного розыска». М. 1994). Приведу и отзыв Игоря Ивановича о деятельности Штаба: «…В системе МВД появились штабы, требовавшие от всех служб отчетов и статистических данных сверху донизу и снизу доверху, якобы для того, чтобы руководить подчиненными органами и подразделениями «со знанием обстановки» и с «полным использованием сил и средств». Намерения благие, к сожалению, выродившиеся в большой бюрократизм, в стремление штаба встать над отраслевыми главками, диктовать им, что делать, в бесконечные проверки, часто лишь для того, чтобы приструнить (или снять) неугодного или непокорного руководителя, что и привело его (штаб), в конечно счёте, к краху. Погубило штабы и некритическое перенесение функций армейских штабов в систему МВД. Хотя, если быть объективным, то надо сказать, что аналитическое подразделение, которое бы не подсиживало главки, а помогало им подсказками об узких местах, которых главки нередко не видели (эффект привыкания), было бы полезным. Тем более, что в Штаб набрали весьма квалифицированных людей, как практиков, так и ученых – кандидатов и докторов наук. Штаб же пошел по другому пути: не помогать, а интриговать и властвовать, стал мощным оружием в руках министра, получавшего любые данные о ситуации в стране раньше руководителей главков, что часто делало их в глазах министра людьми, якобы не знающими «обстановки». Для главков он стал тормозом в работе, фискальным органом, которого боялись и не любили. Отношения со штабом и его руководством для многих, даже заместителей министра, стали своего рода «вторым фронтом». (Игорь Карпец. «Сыск. Записки начальника Уголовного розыска». М. 1994). Впрочем, не со всеми у Сергея Крылова были напряжённые отношения. Например, с командующим Внутренних войск Иваном Кирилловичем Яковлевы у него были хорошие отношения. Яковлев никогда не высказывал претензий к Крылову. Но при этом, Яковлева никогда и не касались вопросы, которыми занимался Крылов. Внутренние войска никогда не инспектировались, их никогда не «цепляли» штабные документы. А больше всего Штаб «цеплял» основные службы: розыск, наружная служба, БХСС, чуть меньше следствие, пожарную охрану и других — здесь и возникал разлад. Сослуживцы отзываются о Сергее Михайловиче противоречиво: одни считают, чуть ли не гением, другие – возмутителем спокойствия. Это был человек фанатично преданный делу, не жалевший себя, обладавший острым умом, качествами превосходного организатора и аналитика. Вместе с тем некоторые черты характера С. М. Крылова далеко не у всех вызывали одобрение. Говорят, у него было чрезвычайно высокое, болезненное самомнение, он считал, что он более полезен делу, чем другие. Не делавший поблажек себе, порой он «истязал» подчиненных, заставляя работать с ним по 12 часов в сутки. В 4 утра у него могла появиться новая идея… – Мы работали по ночам, готовя документы. Это его совсем не трогало. Он и сам так работал: утром приезжал в 8-9, но оставаться мог на всю ночь, уезжая домой всего на пару часов, вспоминает Валериан Весёлый. – Однажды утром он заметил, что я гляжу на него откровенно осуждающе: «Что ты на меня так смотришь?» Холодно поясняю: «Сергей Михайлович, вы оставили тут на всю ночь девчонку, стенографистку. При этом не сказали, что ей делать, не позаботились. Она живет за городом, мается тут одна. Как вы могли так поступить?» Ответил что-нибудь Крылов? Нет. Просто ушел. Даже с некоторой обидой за эту претензию: подумаешь, девчонку какую-то оставил! Вот такой он был. Для него ничего не существовало, кроме дела. Если он человека убирал из Штаба, то обязательно пробивал для него должность равную или даже большую. Но это не было заботой о человеке. Это было заботой о престиже Штаба — как это его подчиненный мог идти на низкую должность? (Из беседы с автором). У него присутствовал показной стиль работы, начальник Штаба любил подчеркивать свою незаменимость, высокую работоспособность. Вспоминают как Сергей Крылов находясь в госпитале на лечении, в соседней палате организовал оперативный штаб. Две машины круглосуточно дежурили там же. Проходя лечебные процедуры, он тут же давал указания своим помощникам, которые «оформляли» новую идею С. М. Крылова и нарочным тут же отправляли в министерство. У него была взрывная натура, он не обладал необходимой дипломатической гибкостью, рвался напролом к поставленной цели, был несколько конфликтным человеком. Его клички «Фантомас», «Псих» соответствовали необычности склада его ума. И все-таки появление С. М. Крылова было полезным кадровым решением. В период становления союзного МВД мысль, энергия, целеустремленность Крылова были необходимы. Он был надежным исполнителем установок министра, генератором новаторских идей. Однако надо признать, что постепенно Крылов изжил себя в Штабе. Он был одним из основателей штабной службы. Она помогла реорганизации, повышению эффективности работы органов внутренних дел, повысила действенность контроля исполнения. Но реорганизационный зуд, присущий Крылову, жажда перманентных перестроек породили необходимость перевода его на другой участок работы. Обострилась напряженность взаимоотношений Крылова с другими руководителями, членами Коллегии МВД СССР. Еще раз надо подчеркнуть, что многие вопросы Сергей Крылов докладывал лично министру, добивался решения, получал подпись министра. Имел влияние на него. Щелоков прислушивался к своему начальнику Штаба, доверял. Крылов обходил других руководителей, создавая тем самым напряженность. И чем дальше, тем больше увеличивался «аппетит» «первого заместителя министра без портфеля». Надо сказать, что со временем Сергей Михайлович начал переоценивать свои интеллектуальные и организаторские способности, свое влияние на министра Щелокова. Развилась мания величия, он считал себя умнее, прогрессивнее других руководителей в МВД, даже «умнее» министра (не случайно в предсмертной записке назвал его «полным ничтожеством»). В узком кругу мог позволить себе пренебрежительно отозваться о Щелокове, которого он «оплодотворяет идеями». В будущем непростые отношения сложатся у Сергея Крылова с пришедшем на пост заместителя министра внутренних дел СССР Юрием Чурбановым (курировавшим кадры). У зятя Брежнева сразу же начались обострения с Крыловым. Чурбанов сразу начал пресекать все попытки Крылова, напрямую через министра вторгнуться в курируемое им кадровое направление. Юрий Михайлович видел большое влияние Крылова на Щелокова, уловил отрицательное отношение к Крылову многих членов Коллегии, еще будучи на работе в Политуправлении внутренних войск. Поэтому он занял сторону заместителей министра в том, что принципиальные вопросы должны решаться сообща. При этом между Чурбановым и Крыловым установилась патологическая неприязнь друг к другу. Чурбанов считал его «направленным шизофреником», Крылов – «полной серостью и бездарностью». Хотя начальник штаба никогда открыто не высказывал своё критическое отношение Юрию Михайловичу, понимая его огромные возможности. Вот как Ю. М. Чурбанов отзывался о С. М. Крылове: «Был ли он работоспособен – это смотря, что понимать под работоспособностью. Если человек приезжает по ночам в министерство, поднимает по тревоге своих подчиненных, включая стенографистку и машинистку, и отрабатывает свои идеи, мотивируя тем, что эти идеи нужны министерству именно утром, а потом эти идеи оказываются никому не годными и летят в корзину, то я бы не называл это работоспособностью. Это, если хотите, унижение человека. Крылов постоянно находился в плену каких-то несбыточных (для органов внутренних дел) идей. В аппарате его не любили. Но он полностью очаровал Щелокова; какие-то его идеи Щелоков потом выдавал за свои, я и мои товарищи (члены коллегии) считали их не только сомнительными, но и вредными. Крылов «получил генерала» и считал себя в министерстве чуть ли не первым лицом. И вот когда его деятельность стала уже совершенно невыносимой, все члены коллегии в один голос потребовали от министра, чтобы Крылов оставил свой пост. Нас поддержал и отдел административных органов ЦК КПСС. К этому моменту Щелоков и сам был готов отмежеваться от Крылова, но Крылов бесспорно, умел гипнотизировать и хорошо чувствовал болевые точки Щелокова. Принимается компромиссное решение: назначить Крылова начальником Академии МВД и оставить его членом коллегии; он был кандидатом наук, каких – не помню, скорее всего военных, хотя, что нового он внёс в строительство и укрепление Вооружённых сил, – сказать не могу». (Юрий Чурбанов. «Мой тесть – Леонид Брежнев». «Алгоритм» М. 2007). Постоянные стычки и трения во взаимоотношениях начальника Штаба (мнившего себя первым заместителем министра, его правой рукой) с другими руководителями министерства постепенно начали вызывать вначале беспокойство, а впоследствии напряженность и нервозность у самого Щелокова. В итоге, как правильно говорит Юрий Чурбанов, министр нашёл компромиссное решение, доверив Сергею Крылову создавать Академию МВД. Необходимость в высоком учебно-научном подразделении остро ощущалась. Конечно, Крылов не был доволен своим переводом, так как, по сути, это была опала, он был отстранен от непосредственной работы в министерстве. (Хотя он оставался членом Коллегии). Но в то же время начался новый яркий виток его карьеры.
Фото статьи
ОКРЫЛЁННАЯ АКАДЕМИЯ
Идея создания первого управленческого вуза – Академии МВД была предложена еще в 1967 году в записке на имя Л. И. Брежнева «О неотложных мерах по укреплению органов милиции и повышению их авторитета».
Штаб подготовил обоснование для создания Академии, привлекая к этому значительную часть своих работников. В течение всего 1973 года один за другим создавались оригинальные документы, призванные убедить сначала руководство Министерства внутренних дел (записки министра членам коллегии), а затем аппарат ЦК КПСС и Совета Министров СССР (письма, тексты выступлений в отделе административных органов, на деловых встречах с членами политбюро, министрами) в необходимости создания Академии МВД СССР для получения руководителями органов внутренних дел, имеющими опыт организаторской работы и высшее образование, второго — управленческого — высшего образования.
Как в свое время идея формирования штабных аппаратов, новая идея встретила поначалу непонимание, откровенное сопротивление, упреки в фантазерстве и в безосновательном прожектировании. Однако, как и в первом случае, победили разум, убедительная аргументация, исключительная настойчивость министра Щелокова.
– Это было время, когда на западе развивались вузы, готовившие менеджмент. У нас это игнорировалось: зачем их учить? Они сами поднялись, на своем опыте и практике все знают, – рассказывает Валериан Весёлый. – Но Крылов сказал: учить надо. Даже таким людям надо давать новые знания. Ранее системных знаний о том, как управлять, в МВД не существовало, материала, чтобы учить этому, не собиралось. Были лишь некоторые начинания, но это были зачатки. Никто из руководителей служб МВД не поддерживал нас при создании Академии. Штаб один взвалил на себя это. Все, что можно было собрать по управлению, по передовому опыту, все это мы «воткнули» в документы, которые пошли в ЦК. Комитет долгое время возражал, но затем согласился. Произошло это, несомненно, благодаря убежденности и напору министра Щелокова. Создание Академии – сизифов труд. Было гораздо труднее, чем организовать штаб. Это ведь было учебное заведение, создаваемое на базе Высшей школы МВД, и преподаватели и руководство которой понимали, что их могут отстранить. Они оказывали свое сопротивление. Но дело даже не в сопротивлении. Нужно было разработать концепцию Академию, нужен был тематический план, лекции, методологические документы для проведения учений — а ведь штабные учения были самым главным для подготовки хороших управленцев. (Из беседы с автором).
В сентябре 1973 г. приказом министра Академия МВД СССР была образована. В январе 1974 г. ее первым начальником назначен Сергей Михайлович Крылов.
Первый набор слушателей состоялся 1 сентября 1974 года. На факультет поступило 90 слушателей из различных регионов страны (представителей свыше 75 национальностей). Это был особый набор, основной контингент слушателей — это уровень штабов, оперативных и следственных аппаратов ГУВД, МВД, УВД союзных и автономных республик, краев и областей страны, 3 начальника крупных горрайорганов внутренних дел и 14 заместителей министров, начальников УВД, автономных республик. Каждый имел большой стаж службы на оперативно-следственной и руководящей работе.
Учебный процесс, помимо традиционных форм обучения — лекций, семинаров, практических занятий — включал и новые методы: оперативно-тактические учения, групповые упражнения, практические игры, и др. Решались, например, задачи по деятельности органов внутренних дел при стихийных бедствиях, массовых беспорядках на реально существующей оперативной обстановке областей и республик.
В Академию потянулись за опытом руководители, ученые и педагоги органов внутренних дел, полиций и милиций зарубежных стран. Не было недели, чтобы на занятиях не присутствовали иностранцы. Особенно их интересовали практические занятия и штабные игры, в процессе которых на реальных материалах одного из регионов страны проигрывались алгоритмы управленческой деятельности начальников органов внутренних дел и руководителей линейных и функциональных служб.
Слушатели готовили (оценку оперативной обстановки, разрабатывали долгосрочные и среднесрочные решения, принимали ситуационные решения и отдавали не терпящие отлагательства команды, организовывали исполнение решений — в обычных и в экстремальных условиях.
Наука управления в сфере борьбы с преступностью активно внедрялась в учебный процесс. Созданный по инициативе Крылова в Академии Научный центр исследований проблем управления и Организационно-методический центр передового опыта управления органами внутренних дел проводил совместно с кафедрами фундаментальные комплексные изыскания.
Ученые Академии МВД СССР активно участвовали в подготовке проектов важнейших законодательных, а также ведомственных нормативных актов, в выполнении заданий научно-консультативного характера по поручению Верховных судов СССР и РСФСР, других государственных учреждений. Важной формой расширения творческих связей с научной общественностью и активизации исследований явилось проведение в Академии в 1976-1980 годах пяти всесоюзных и ряда общеакадемических конференций. В Академии, без преувеличения, были собраны лучшие научные силы. Привлечены к сотрудничеству выдающиеся ученые и специалисты многих областей знаний. Поддерживались тесные творческие связи с институтами АН СССР, АМН СССР, АОН при ЦК КПСС, научными учреждениями Прокуратуры СССР и другими правоохранительными органами.
С трибуны научных конференций, проблематика которых носила по необходимости широкий социальный характер, выступали академики, ученые самых разных отраслей научного знания: философии и кибернетики, экономики и социологии, психологии и права, педагогики и этики, наконец, собственно управления. Рядом с учеными делились своим опытом выдающиеся руководители различных отраслей народного хозяйства, культуры, правоохранительной системы.
Улучшилась материально-техническая база Академии.
Специально отметим огромную заботу Сергея Михайловича о культурном росте слушателей. Он не уставал напоминать педагогам Академии, что большинство слушателей — люди не столичные. И поэтому надо использовать их пребывание в Москве для ознакомления с музеями, посещения театров, встреч с творческими работниками. Он создал при Академии Университет культуры, в котором по его приглашению стали преподавать самые известные мастера литературы, живописи, музыки, драматического искусства, балета, кино, эстрады. Занятия проводились еженедельно факультативно были обязательными для слушателей и нередко сопровождались концертами. По окончании Университета слушатели сдавали экзамен, оценка входила в диплом. К примеру, бывший министр внутренних дел России Андрей Дунаев до сих пор вспоминает как на экзаменах одним из вопросов, доставшегося ему билета было рассказать о биографии и творчестве итальянского композитора Джузеппе Верди.
В 1976 году состоялся первый выпуск. После вручения нагрудных знаков и дипломов, выпускников тепло поздравили министр Н. А. Щелоков, маршал Советского Союза И. Х. Баграмян, председатель Верховного суда СССР Л. Н. Смирнов, Герой Социалистического Труда В. М. Ясиновский, композитор А. И. Хачатурян, летчик-космонавт П. Р. Попович и др. С ответным словом выступил отличник-полковник В. П. Бомонин, после окончания Академии назначенный начальником УВД Томского облисполкома.
Министр Щелоков возлагал на выпускников большие надежды. В своем выступлении он по-отечески предостерег их от ошибок и призвал работать по-новому: «Опыт, обобщенный и освещенный светом науки, подкрепленный теорией, уходит вместе с вами из стен Академии и продолжает жить и совершенствоваться в вашей практической работе. И здесь за него ответственны только вы сами. Виктор Гюго говорил, что наука в своем движении постоянно перечеркивает сама себя. Это относится и к практике. Вы должны уметь выполоть чертополох старого и вырастить ростки нового опыта, передовой практики. Это большое искусство, это талант организатора, управленца. Это непременное качество каждого выпускника Академии. Привнести новизну в наше дело — не так просто, это я по себе знаю. Ведь идет извечный процесс борьбы старого с новым. Старое цепко держится, сопротивляется всему новому, передовому. Но новое, как зеленая трава, пробивает даже накрывший ее асфальт. Так, новое иногда с большим трудом, но всегда пробивает себе дорогу… (Н. А. Щелоков. «Из личного архива»).
Между тем увлеченность Сергея Михайловича глобальностью в учебном процессе Академии, превращавшейся в Академию наук и уходившей от магистрального направления деятельности МВД не все понимали. Прислушиваться естественно он ни к кому не хотел.
Было немало влиятельных критиков деятельности Академии и в ЦК, и в министерстве. На Академию уходили немалые финансовые средства, обучение становилось всё дороже и дороже…
Но Сергей Крылов находился под защитой министра, к которому по-прежнему ходит напрямую, не признавая куратора учебных заведений МВД СССР, на тот момент уже очень влиятельного заместителя министра Юрия Чурбанова.
Понятно, что Чурбанов, которого еще и настраивали против Крылова другие заместители, не мог смириться с этим. В то время, когда МВД активно вело подготовку к Олимпиаде-80, большая группа работников во главе с Ю. М. Чурбановым начала проводить проверку Академии. Выявлены некоторые финансовые нарушения, которые еще до окончания работы комиссии получили широкое распространение в преувеличенном виде.
Вот как в своей книге Юрий Чурбанов описывает обстановку в Академии МВД СССР: «Там начался полный хаос. Ко мне стали поступать серьезные сигналы о самоуправстве Крылова, о его неуважительном отношении к людям, о кадровой чехарде и т.д. Но один визит Крылова к министру – и все закрывалось. У него свет в окошке был только министр: ни Чурбанова, ни Богатырева или Заботина, ни других «замов» для него не существовало. Тогда я написал министру докладную записку: считаю целесообразным проинспектировать Академию в полном объеме. Сначала министр мне отказал, но не в лоб, а аккуратно написал резолюцию: не отказать, а временно воздержаться. Сигналы из Академии продолжали поступать. Я пишу второй рапорт, но он тоже хоронится. Тогда я сказал Щелокову: «Товарищ министр, если вы не дадите санкции на проверку Академии, я доложу в отдел административных органов, и пусть там нас рассудят». Тут, видимо, он ничего сделать уже не мог, тем более, что в отделе ЦК я заручился поддержкой. Мы сформировали авторитетную комиссию, в нее вошли начальники ряда управлений: была поставлена задача объективно проинспектировать Академию по всем позициям. И чем глубже мы копали, тем больше находили негатива. Смена кадров, протекционизм, но в самые большие дебри мы влезли, когда знакомились с вопросами финансово-хозяйственной деятельности Академии.
Мебельные гарнитуры, которые покупались для Академии, перекочевали на квартиру Крылова, там же оказались два цветных телевизора, принадлежавших учебным классам, – вот, если взять только один аспект хозяйственной деятельности, против Крылова можно было возбудить уголовное дело. Министр ушел в отпуск и отдыхал в Подмосковье, Крылов пытался к нему прорваться, но министр его не принял, как бы давая понять: решайте без меня. Я вызвал Крылова к себе, спрашиваю: «Что будем делать, Сергей Михайлович?» Кроме меня в кабинете находился начальник кадров генерал Дроздецкий. Надо отметить, что Крылов вел себя очень нервно. Мне он сказал, что готов расстаться с этой должностью, но просил оставить в академии преподавателем; я говорю: «Хорошо, вернется министр, решит все вопросы».
Как видим проверка велась с «прицелом» на Крылова. Вот что писал Сергей Михайлович в одной из своих последних записок в период инспекторской проверки Академии:
«Академия построена. Нет никаких оснований брать под сомнение ни ее концепцию, ни все, что сделано в Академии. Да, это не традиционный вуз. Его сравнить не с чем. Но именно это тот вуз, который нужен времени, нужен органам внутренних дел… За четыре года Академия стала авторитетнейшим вузом столицы. То, что делается в Академии, заимствуется другими вузами и научными центрами. И этим, безусловно, надо гордиться. Авторитет Академии — это авторитет МВД СССР… Проверка идет под флагами вернуть Академию к Высшей школе…, сделать из Академии ординарный милицейский вуз. Все, что необычно, все, что ново, не только берется под сомнение, а высмеивается. Скажем, зачем нам нужны математические методы управления? Зачем нужна кафедра литературы и искусства? Зачем нужна общая теория управления? и т.д., и т.п. Я нахожусь в положении человека, обвиняемого в каких-то отступлениях, в каких-то грехах, потому что иду не по тому пути, по которому до этого времени шла Высшая школа. Но этот путь сформулирован не мною, этот путь сформулирован временем, властным требованием жизни… В обстановке травли, инсинуаций, подозрений я нахожусь уже 12 лет. Чего только про меня не говорили! Когда мы строили новую систему управления, строили штабы, создавали дежурные части, организовывали аналитическую работу и т.д., эти ничтожные, малограмотные люди, злобные и завистливые, говорили, что я сошел с ума, что ничего из того, что делается, не приживется. Все прижилось, все оказалось правильным, все оказалось полезным… С такой же старательностью они атакуют Академию, потому что это новое, необычное, смелое. Пройдет 5-8 лет, и все это станет привычным, все поймут, что это нужно. Ну, а каково мне? Я ведь человек. Я глубоко убежден, что мы построили великолепную Академию, которой можно гордиться. В эту Академию я вложил ум, свою страсть души, бессонные дни и ночи. И вот теперь эти менялы бесчинствуют в нашем храме… Я не забочусь о себе и никогда этого не делал. Но что касается дела, то я должен сказать следующее. Комиссия, если она руководствуется только интересами дела, должна дать самую высокую оценку тому, что сделала Академия, повторяю: самую высокую… Ни в коем случае нельзя поступаться ни одной пядью того, что сделала Академия. Если Академия не будет поднята, будет убит не только ее авторитет, будет убито будущее Академии, будет убит моральный дух коллектива Академии, ибо и сейчас они находятся в положении обвиняемых… Надо укротить страсти».
Как вспоминал Игорь Яковлевич Дроздецкий, злоупотребления – это сильно сказано, мелочь – была. «О ней неприлично и говорить, любой генерал в любом УВД такие вещи допускает. Я не хочу сказать, что это норма, но это распространенное повсеместное явление, которое не стоит и выеденного яйца», – считал И. Я. Дроздецкий. (Из беседы с автором).
После разговора с Чурбановым, у Крылова происходит нервный срыв. В дальнейшем сообщать ему об отстранение от должности начальника Академии его пригласили не к министру или кому-то из его замов, а к рядовому сотруднику Управления кадров.
Для склада характера Сергея Крылова, по-видимому, все произошедшее стало невыносимым. И все что произошло в дальнейшем нельзя считать заранее продуманным шагом. В острый критический момент Крылов поехал в Академию, где в этот момент проходило торжественное заседание, посвященное очередной годовщине со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
Вот как вспоминает этот трагический день Валерин Весёлый:
— Вечер начался без Крылова. Вел его первый заместитель К. И. Варламов. И вот дверь в огромный зал открывается и входит Крылов. Впервые в парадной форме — генеральский китель со всеми наградами. Президиум замолчал. Он идет в Президиум, куда не был приглашен. Придвигает стул. Садится между Варламовым и Героем Советского Союза, начальником кафедры Александром Павловичем Косицыным. Говорит Варламову: «Я хочу поговорить с Академией». Тот понимает: что-то непоправимое сейчас будет. Позже как он рассказывал: он подозревал, что Крылов застрелится прямо на кафедре. «Ты пойми, это ленинский праздник» — «Я хочу попрощаться»
— «Ты пойми, нельзя тебе выступать, ты уже не начальник»
— «Это моя Академия, и я пойду выступать!»
Объявляется перерыв.
В это время был ремонт, и один выход был закрыт. А Крылов, не зная этого, пошел именно туда. Замешкавшись, он остался один на сцене. Зал не двигается. Я сидел в первом ряду вместе с близким своим товарищем Геннадием Анисимовичем Тумановым. Мы сразу выскочили, понимая, что с ним творится что-то неладное, взяли под руки: «Сергей Михайлович, мы вас проводим»
— «Да, ребята, проводите».
Мы пошли с ним в его кабинет безопасными переходами, чтобы нас никто не видел, потому что в состоянии он был невероятном — неадекватном.
Мы успокаивали его, но он был разбит: «Я его сотворил, он меня предал!». Такое и у Крылова, и у нас, тех, кто работал с ним, возникло представление о министре после всех событий.
Когда Сергей Михайлович шел, опираясь на мою руку, он заплакал от обиды. Но быстро вытер слезы. «Я так работал, я так надеялся, я так верил… И, все было разрушено». Мы проводили его в кабинет.
– «Позовите ко мне Варламова и Косицына. Сами тоже побудьте в приемной».
Те прибыли, а спустя 20 минут вышли. И сразу раздался выстрел. Мы первые вскочили и забежали внутрь. Он застрелился в сердце, очень точно. Его заместитель, Павел Григорьевич Скачко, боевой офицер, прошедший войну, отчеканил: «Молодец. Он настоящий офицер».
Никакой реакции МВД до профессорско-преподавательского состава доведено не было. Было объявлено на собрании начальников кафедр: «Министерство не рекомендует идти на кладбище». Мы были ошарашены. Обратились за советом к Скачко: «Павел Григорьевич, как быть?» – «У каждого своя совесть». И все до одного начальники кафедр были». (Из беседы с автором).
Многие сотрудники Академии считали, что можно было не допустить такого трагического финала. Самоубийства никто не ожидал. За два дня до смерти Сергей Крылов выступил с блестящим докладом перед слушателями Академии.
И Ю. М. Чурбанов не мог предполагать, что его проверка будет иметь такой трагический исход. Чурбанов добился отставки С. М. Крылова. И ему больше ничего не грозило. (В крайнем случае, что-то оплатил и на этом дело бы закрыли). Но для Крылова с его характером это был крах жизненного пути: его недооценили в КГБ, откуда он был вынужден уйти, его неудавшаяся карьера начальника Штаба… Он не думал, что все также закончится и в Академии.
Щелокова смерть Крылова повергла в шок. Он очень переживал его уход. Чувствовал свою вину, что не принял его, когда тот просил о встрече. Ведь он мог уделить ему внимание, хотя это его ко многому обязывало и порождало сложности с Ю. М. Чурбановым.
Тем не менее, решение проблемы оставалось за Щелоковым, по-видимому он просто решил выждать, у него был свой план действий.
Крылов оставил свою предсмертную записку – крик души. Записку злую, направленную против Щелокова в своё оправдание. В ней он называет Щелокова «ничтожеством» и обвиняет в том, что он поверил Чурбанову, не выполнил обещания.
Позже с привлечением большой аудитории в кинотеатре «Юбилейный» прошел разбор деятельности Академии и ушедшего из жизни С. М. Крылова в свете результатов проверки. На него был приглашён заведующий Отделом административных органов ЦК КПСС Н. И. Савинкин. По свидетельству секретаря парткома МВД СССР В. С. Свистунова, он сказал ему, «что каких-либо серьёзных нарушений не видит».
Через полтора года в Ленинграде прошло Всесоюзное совещание- семинар начальников штабных подразделений МВД СССР. После него на товарищеском ужине в своём выступлении министр Щелоков, говоря о важной роли штабов в системе МВД, напомнил всем присутствовавшим о том, что инициатива их образования принадлежала лично Сергею Крылову. Характеризуя его с самой лучшей стороны, Щелоков высказал глубокое сожаление, что он так рано ушёл из жизни.

Максим Брежнев. «Реформа и реформаторы МВД СССР» Часть II
Другие новости