Министр Баранников. Профессионал высочайшего класса

Со времен Юрия Андропова из МВД на руководящую работу в систему КГБ никого никогда не брали. А тут сразу на высший пост назначен милиционер. Чекисты встретили Баранникова крайне настороженно. По воспоминаниям его соратников, были и саботаж, и неполная информация по ситуациям, были факты, когда его «подставляли» и даже работали против него.

Но вскоре отношение к Баранникову стало меняться в лучшую сторону. В этом, как всегда, сыграли свою роль так отличавшие его профессионализм и душевные качества. На своем первом собрании оперсостава Виктор Павлович пообещал чекистам «не раздавать милицейских жезлов и свистков» и дал честное слово оперативника не перетрясать «старые кадры» и не увольнять никого, кроме заместителей своего предшественника Иваненко.

После августовского путча Баранников фактически спас Лубянку от полного разрушения. В те годы ему удалось практически невозможное: сохранить традиции органов советской госбезопасности и внести в деятельность бывшего КГБ новые, демократические взгляды.

Он считал, что бессмысленно и безнравственно отрицать историю органов госбезопасности, механически перевернув ее страницы, а то и вовсе умолчать о них или обливать помоями. Да, были печальные, трагические страницы в годы культа, но нельзя перечеркнуть все достигнутое ВЧК-КГБ, все труды, все лишения, профессионализм и самоотверженность чекистов в годы войны, прошедших тяжкие испытания в послевоенный период, выполнявших свой долг и делавших все возможное по укреплению законности и правовой защите своих соотечественников.

Показателен такой факт. В феврале 1992 года умер бывший начальник УКГБ по Ленинградской области генерал-полковник Даниил Павлович Носырев. Человек-эпоха, девятнадцать лет возглавлявший ленинградский коллектив чекистов, он был членом коллегии КГБ СССР, бессменным членом бюро обкома. Но при новой, демократической власти попал в немилость.

Начальник Ленинградского управления безопасности Сергей Степашин решил принять личное участие в отдании ему последних почестей. Он позвонил министру Баранникову и сообщил о случившемся. Одновременно проинформировал, что берет на себя организацию достойных похорон советского чекиста. Виктор Павлович понял с полуслова. Ни убеждать, ни уговаривать, выдвигая мотивацию политической осмотрительности, не стал. Со своей стороны он направил от имени министра деньги на похороны, а также поддержал решение, предоставляя Степашину полную инициативу.

Министр Баранников начал воссоздавать разобранное и деморализованное ведомство. Только он смог убедить Ельцина вернуть в систему его первый эшелон — границу, пограничные войска (это более 200 тысяч солдат и офицеров). Было множество влиятельных противников, ему пришлось выдержать немало битв с администрацией президента. Министру также удалось вернуть в лоно Лубянки Агентство правительственной связи и информации, благодаря ему были сохранены кадры упраздненного 5-го управления КГБ, около ста человек перешли на работу в Центр общественных связей. Так организовывалась федеральная система безопасности, на которую в равной степени могли бы опираться и президент, и правительство, и парламент, и каждый отдельно взятый россиянин.

При нем была сформирована сильная команда руководителей, новая структура. В ее составе — управления контрразведки, экономической безопасности, по борьбе с контрабандой, коррупцией и наркобизнесом, по борьбе с терроризмом, опертехническое, оперпоисковое, инспекторское, научно-техническое, мобилизационно-эксплуатационное, финансово-экономическое, следственное, служба международной связи, служба собственной безопасности.

Ротация кадров была, но очень небольшой. В оперативных структурах руководителей не меняли, никакая милиция туда не пришла. Впоследствии костяк ФСК-ФСБ составили кадры, работавшие с Баранниковым в МБ. На Лубянке зауважали и пришедшую с ним из МВД команду. Все выросли в званиях, почти все остались работать в госбезопасности и после его ухода.

За короткое время были сформированы органы безопасности в более чем 80 субъектах Федерации, автономных республиках, краях и областях, обновлены их функции и руководящий состав. Как и в МВД, первостепенное значение придавалось разработке правовой основы деятельности МБ, выработке стратегических направлений, внедрению новых, цивилизованных форм и методов оперативно-служебной деятельности, которые отвечали бы современным требованиям.

— Баранников быстро освоился с основными задачами и оперативной обстановкой в стране. С подчиненными общался доступно, объяснялся на профессиональном языке, проявлял особое уважение к сотрудникам, прошедшим низовую работу, начинавшим работать, как он выражался, «на земле», — вспоминает заместитель министра безопасности РФ генерал-полковник Николай Голушко. — С первых дней руководство Министерства безопасности встало на защиту продолжавших служить после ликвидации КГБ сотрудников, которые по-прежнему оставались под мощным моральным прессингом. В общественном сознании пытались сформировать в их лице образ врага, на них возлагали вину и за сталинские репрессии, и за пресечение деятельности диссидентов и инакомыслящих, и за поддержку ГКЧП. «В эпицентре политических бурь, — говорил Баранников, — могли не растеряться и выстоять только по-настоящему мужественные сотрудники спецслужб, беззаветно преданные России». (Голушко Н.М. «В спецслужбах трех государств». В 2-х тт. — М.: Издательство «Граница». 2016.)

Приведем еще один факт, ярко характеризующий деятельность министра безопасности. В 1992 году в Азербайджане был приговорен к смерти и ждал исполнения приговора двадцатитрехлетний российский лейтенант Евгений Лукин. Этот офицер стал своего рода символом беспредела, чинимого властями суверенных государств по отношению к российским военнослужащим.

В одну из ночей июня 1991 года лейтенант возглавлял дежурство на КПП Бакинского высшего общевойскового командного училища, которое находилось под юрисдикцией России. Внезапно ворота протаранила грузовая машина и из нее выпрыгнули вооруженные азербайджанцы, которые совершили попытку захвата оружейного склада. Следуя уставу караульной службы, лейтенант Лукин приказал караулу дать предупредительные выстрелы, однако результата это не принесло. Тогда солдаты стали вести огонь на поражение, и в итоге трое из налетчиков были убиты, а двое ранены.

Российская военная прокуратура передала россиянина азербайджанской стороне. 31 августа 1991 года Верховный суд Азербайджана приговорил лейтенанта к расстрелу «за превышение служебных полномочий». В начале октября 1992 года приговор должен был быть приведен в исполнение.

Однако за жизнь молодого лейтенанта вступился министр безопасности России, приняв быстрые и решительные меры по его освобождению. Он направил телефонограмму министру обороны Азербайджана Рахиму Казиеву с просьбой помиловать Лукина. Баранников подчеркнул, что обращается к Казиеву, как к «государственному деятелю, хорошо понимающему, что такое воинский долг, воинские присяга и честь».

Кроме того, Ельцин по просьбе Баранникова на встрече с президентом Азербайджана Абульфазом Эльчибеем затронул тему Лукина в неофициальной беседе. Дело лейтенанта-смертника было пересмотрено, он вернулся в Россию и продолжил армейскую службу.

За короткий период Баранников показал себя неординарным организатором, волевым, масштабно мыслящим министром. Его коллеги всегда отмечали отсутствие в нем мелочности, мстительности, скоропалительности решений. Он часто встречался с оперативным составом, причем с низовым. И эти встречи всегда носили откровенный характер. Ему высказывали и то, что не всегда совпадало с его личным мнением о работе МБ.

Пока он был министром, сотрудники безопасности реализовали целую серию крупных дел. Так, в феврале 1993 года в порту Санкт-Петербурга питерские контрразведчики пресекли контрабанду наркотиков в Россию — задержана тонна колумбийского кокаина. Операция прошла под руководством начальника Петербургского управления МБР Виктора Черкесова. По этому делу были задержаны десятки преступников в разных странах.

Причем, когда у Виктора Черкесова осложнились взаимоотношения с влиятельным Анатолием Собчаком и мэр решил снять его с занимаемого поста, Баранников лично прибыл в Санкт-Петербург и убедил Собчака этого не делать.

В 1992 году госбезопасность провела масштабную операцию по предотвращению контрабандного вывоза за границу топлива, стратегической техники и редкоземельных металлов. Вывоз был направлен в основном в страны Балтии. Задействовали все региональные подразделения министерства. Только за полтора месяца чекисты не дали незаконно вывезти из страны около 9 миллионов тонн металлов (в том числе стратегических), 700 тысяч тонн нефти и нефтепродуктов, 2 тысячи кубометров пиломатериалов, химпродукции на 20 миллионов долларов, а также ТНП и продовольствие (не считано). Были случаи вооруженного сопротивления сотрудникам МБ и МВД. Всего перехвачено незаконных товаров на 7 миллиардов рублей.

На VII съезде народных депутатов министр Баранников открыто выступил с разоблачением ситуации, сложившейся в области торговли минеральными удобрениями. В обход Указа президента МВЭС дало право распоряжаться внешнеторговыми операциями разным компаниям и фирмам, ряд лиц из которых был арестован.

По свидетельству генерала А. Г. Черненко, вопрос, связанный с вывозом за границу минеральных удобрений, производимых в России, Баранников отточил как минимум на десяти экспертах, включая интеллектуальную агентуру. Только после этого выступил на съезде со своей позицией, предрекая, что скоро придет время, когда Россия собственные ресурсы минеральных удобрений будет покупать сама у себя через посредников и тем самым ряд регионов просто окажется на голодном пайке.

При Баранникове были развенчаны навязанные российскому руководству мифы о красной ртути (версии происхождения красной ртути: уникальный природный продукт, который добывают на российском месторождении ртути; образуется в качестве одного из продуктов при процессах в ядерном реакторе; производится промышленностью химическим способом), что было на грани очень серьезной и политической, и экономической провокации против России, потери от которой было очень трудно подсчитать.

В этот период российские спецслужбы активно развивали взаимовыгодное сотрудничество с зарубежными коллегами в целях совместной борьбы с организованной преступностью, международным терроризмом, наркомафией, контрабандой оружия и несанкционированным распространением ядерного оружия.

В 1993 году сотрудники МБ предотвратили сбыт 11 миллионов фальшивых долларов в Москве. Это была первая операция, профессионально проведенная с участием как российских, так и зарубежных спецслужб. На территории Италии были обнаружены и ликвидированы четыре подпольные типографии, которые печатали фальшивые доллары.

За короткий срок оправившаяся от реорганизаций контрразведка России обезвредила серьезную агентуру, способную нанести оборонным интересам непоправимый ущерб.

Одной из крупных международных акций стал визит министра безопасности в ФРГ. При содействии сотрудников госбезопасности на территории Германии нейтрализовали один из филиалов «люберецкой» группировки. Российские и германские спецслужбы подписали ряд соглашений, которые предусматривали обмен информацией и возможность проведения совместных операций.

Российская сторона добивалась также подписания между двумя странами соглашения о взаимной выдаче преступников. В ходе визита прошла встреча министра Баранникова с канцлером Германии Гельмутом Колем.

Министр безопасности неизменно сопровождал Ельцина в составе российских делегаций во время многих международных визитов президента и поездок по стране. Баранников был рядом, следовал за ним, словно тень, демонстрируя, на чьей стороне МБ. Однажды раздраженный этим Хасбулатов даже назвал его президентским адъютантом.

В июне 1992 года Баранникову было присвоено воинское звание генерала армии. Президент готовил для Виктора Павловича большое политическое будущее.

— Борис Николаевич на Баранникова ставку делал. Это мое мнение. Ельцин ошибся в Руцком. Ельцин все ближе и ближе на высокие встречи вдруг стал, вроде не по рангу, Баранникова подтаскивать, — рассказывает генерал армии Михаил Иванович Барсуков. — И мы, я в первую очередь, поняли, что он готовит его на должность вице-президента. Он присматривался к нему. Но закончилось тем, чем закончилось. (Из интервью автору.)

С началом экономических реформ, по инициативе Баранникова, МБР подготовило для президента концепцию экономической безопасности России в условиях формирования рыночных отношений. Занимался этим начальник информационно-аналитического отдела Министерства безопасности России К. Х. Ипполитов.

Позиция силовиков была однозначной: ресурсы и оборонная отрасль должны быть государственными! Будучи государственником, Баранников считал, что без государства никакой рынок сам по себе у нас не образуется, что без государственного сектора в экономике не будет системы экономической безопасности. О том, как идет разрушение интересов государства в условиях формирования ненормальных рыночных отношений, он регулярно информировал (без утайки и фильтрации информации) Ельцина и руководство страны.

По мнению К.Х. Ипполитова, государство обязано было регулировать процесс рыночных реформ: «Если бы нас выслушали, было бы все по-другому. Не было бы такой системы накопления капиталов, какая сложилась на заре девяностых. Значит, не было бы стремительного обогащения, разворовывания собственности, дикой приватизации, идиотских ваучеров, на которых люди потеряли всё. Виктор Павлович хорошо понимал, что отодвигание государства от регулятора рыночных отношений делает это государство аморфным. Он прекрасно видел, что в любой нормальной стране все начинается с отношений государства и собственности. Зададимся вопросом: может ли существовать государство, если его собственность не просто распределяется, а разворовывается и растаскивается? Может ли оно жить, если перестает влиять на процессы, связанные с собственностью? Ответ Виктора Павловича, как и любого умного человека, был однозначен: нет, не может. В плане своих воззрений на экономику министр госбезопасности стал наживать врагов. Я считаю, что уход Виктора Павловича из МБ был предрешен еще в марте 1993 года». (Из интервью газете «Завтра».)

Известно, что руководитель администрации президента Сергей Филатов был одним из тех, кто оказывал давление на президента, настаивая на отставке Баранникова. В Верховном Совете его активно поддерживали лидеры демократического движения.

Для Егора Гайдара и команды реформаторов главный силовик Кремля, имевший прямой выход на Ельцина, создавал наиболее серьезные проблемы. Как вспоминал Гайдар, если МБ и работало, то явно не на нас. Баранникова он считал услужливым министром, так и не овладевшим рычагами управления в бывшем КГБ: «Неуверенность в надежности его работы ставила правительство в непростое положение. Я предпринимал постоянные, но, как правило, бесплодные попытки получить от этого ведомства информацию о коррупции в министерствах, аппарате правительства. Кроме лирических рассуждений о том, что с коррупцией надо бороться, ничего не удавалось».

В связи с этим интересны воспоминания торгового представителя РФ во Франции Виктора Ярошенко. Он проживал в одном доме и в одном подъезде с министром безопасности. Летом 1992 года у них состоялся приватный разговор на квартире у Баранникова. Вот как он об этом рассказывает в своей книге: «Слово за слово — как у вас, да как у нас, да как там в Париже; рюмка за рюмкой дошли до реформ и работы третьего правительства Ельцина. У Баранникова стали проскальзывать слова: коррупция, государственная измена, шпионаж. Речь шла о правительстве — нефтегазовом комплексе, приватизации, внешних экономических связях — и об окружении президента — его администрации.

Часть этих фигурантов разрабатывало еще 6-е управление КГБ СССР, а затем продолжило Министерство безопасности РФ.

У одного министра жена оказалась иностранкой (что он скрывал), через которую на Запад, по мнению Баранникова, утекает стратегическая информация о топливно-энергетическом комплексе (халатность, разгильдяйство или…). В другом ведомстве несколько сотрудников ЦРУ, не стесняясь, скачивали всю нужную им информацию (шпионаж).

Баранников также рассказал Ярошенко об одном из молодых министров правительства Гайдара. Он обвинил его в государственной измене и шпионаже. Юношей после учебы в Москве он поехал на работу в Австрию. Сначала перебивался на одну зарплату, но потом был завербован одной из иностранных разведок. Став министром, он якобы снимает копии с секретных и совершенно секретных документов, имеющих стратегическое значение. Не говоря уже о взятках, лоббировании не государственных, а частных интересов.

Баранников предоставил все эти материалы Ельцину и убеждал его дать согласие на обыски у этих деятелей, у их родственников, на квартирах, дачах и в офисах. Он ручался перед президентом: будет обнаружено все, о чем он говорил. В МБ была оперативная информация и результаты негласных обысков. Необходимо было провести их официально с понятыми под протокол. В «списке Баранникова» было 9 человек.

На вопрос Ярошенко: «А что Борис Николаевич?» Виктор Баранников ответил, что президент колеблется. «Говорит, что если это правда, то будет нанесен удар по самому Гайдару. И тогда конец всем реформам, парламент ухватится за эти аресты».

Надо сказать, что в будущем многих, кого «разрабатывал» Баранников, Ельцин постепенно без шума уволил со своих постов.

Министр попросил Ярошенко переговорить об этом с Ельциным. «Пусть только кивнет, всю ответственность я возьму на себя — дам санкции на обыски и аресты. В случае провала готов пустить себе пулю в лоб… Слово офицера».

Виктор Ярошенко отмечает в своей книге: «Насколько я понимаю, утечка о „списке Баранникова“ все-таки произошла, и его операция полностью провалилась — бесполезными стали внезапные обыски и аресты. Мало того, сама „дичь“ начала настоящую азартную охоту на министра. Очевидно, не без участия фигурантов этого списка Баранникова, как волка, гнали на красные флажки». (Виктор Ярошенко. «Пять лет рядом с президентом». - М.: Синдбад. 2022 г.).

После отставки правительства Е. Т. Гайдара Виктор Баранников сохранил свой пост в правительстве В. С. Черномырдина. Но Ельцину все чаще начали докладывать, что его Баранников ведет двойную игру, он «установил тесные связи с оппозицией и заметался между двумя центрами власти».

Хотя министр ни в чем себя не дискредитировал, его постоянно пытались оговорить и политически уничтожить: Баранников неуправляем, Баранников заподозрен в тесных связях с Руцким и Хасбулатовым, Баранников мешает реформам — значит он должен уйти. В период нарастания противостояния с Верховным Советом это преподносилось как самый настоящий акт предательства.

В одном из своих последних интервью Баранников так говорил об этом: «Как я теперь понимаю, команду президента прежде всего не устраивало мое настойчивое требование и готовность принять срочные, конкретные (такие-то и такие-то, в такие-то сроки) меры на государственном уровне против страшного разграбления богатств страны. Выводили из себя содержавшиеся в сводках факты прямой причастности к этому высших чиновников государственного аппарата, вопиющие факты коррумпированности в высших эшелонах власти. Мне все яснее давали понять: не высовывайся, дозируй информацию, подумай о своем будущем…» (Из интервью газете «Советская Россия» от 4 июня 1994 г.)

Президенту часто указывали на то, что министр безопасности заново воссоздает КГБ, активно занялся сбором компромата не только на противников президента, но и на его окружение, хотя сам находится в финансовой зависимости от бизнесмена Бориса Бирштейна (международный бизнесмен, владелец и председатель инвестиционно-торговой компании «Сиабеко» Борис Бирштейн предлагал в те годы в правительстве России проект по созданию государственной акционерной компании «Русь» для экспорта-импорта металлов и металлургического сырья. В мае 1993 года министр Баранников организовал у себя на даче встречу Бирштейна с президентом Ельциным (об этой встрече есть упоминание в мемуарах Ельцина). Баранников представлял Бирштейна как агента внешней разведки КГБ, который занялся бизнесом по заданию Родины).

В результате стала известна скандальная история о том, как жены Баранникова и первого заместителя министра внутренних дел Дунаева летом 1992 года съездили на три дня отдохнуть в Швейцарию. Компания «Сиабеко» якобы снимала для женщин номера в пятизвездочных отелях и покупала дорогие вещи на десятки тысяч долларов. Эти обвинения в коррупции и послужили поводом для снятия Баранникова и Дунаева. Хотя они сами в этих материалах не фигурировали и при дальнейшем расследовании их не в чем было обвинить.

Тем не менее, отправив жену в эту поездку, Баранников совершил главную свою ошибку. В Швейцарию приглашали и супругу Виктора Ерина Любовь Леонидовну, но она отказалась.

— Однажды мы как-то собрались все вместе с Баранниковым. Дунаев предложил: «Давайте жен пошлем в Швейцарию». У него какие-то связи там есть, — рассказывает Любовь Леонидовна Ерина. — Я говорю, чтобы лететь в Швейцарию, нужны деньги, а у нас лишних нет. Он говорит, там ничего не нужно, все будет хорошо. Я сильно их не отговаривала, я не могла этого сделать, но сама отговорилась тем, что у меня дочка заканчивала школу: выпускные экзамены, как я ее брошу и помчусь в Швейцарию, тем более и денег лишних нет. Потом стало ясно, что цель была повязать всех разом, и Виктора Федоровича тоже. (Из интервью автору.)

Так в ходе политической борьбы против Ельцина, из команды президента начали убирать преданных ему силовиков. Появление компромата на жен Баранникова и Дунаева стало возможным благодаря сложной интриге, в которой одну из главных ролей сыграл молодой юрист Дмитрий Якубовский.

В 1990-е годы он был известен как советник генпрокурора Степанкова. До этого занимался проблемами использования российской собственности в бывшей ГДР, был руководителем рабочей группы Минобороны в Западной группе войск, где переводил на баланс страны освободившееся военное имущество в бывшей ГДР. Работал в швейцарско-российской фирме «Сиабеко» Бориса Бирштейна.

Первый заместитель председателя правительства (курировал вопросы развития российской промышленности) Владимир Шумейко продвигал Якубовского в высшие эшелоны власти. В сентябре 1992 года он подписал проект распоряжения о его назначении «полномочным представителем правоохранительных органов, специальных и информационных служб в правительстве Российской Федерации». От руки было написано: «Согласовано с Гайдаром», документ практически был на выходе. В функции полковника Якубовского входили координация и контроль работы правоохранительных органов от правительства, он был подотчетен только премьер-министру. Ему предоставлялось право знакомиться с любыми материалами силовых структур, включая внешнюю разведку, обобщать их и давать указания от имени правительства, которые подлежали исполнению. Шумейко также пробивал Якубовскому генеральское звание.

Позже Виктор Ерин рассказывал, что как министр, по просьбе Виктора Баранникова, тоже подписал документы о широчайших полномочиях «генерала Димы». Но объяснил ему, что это «липа» и подпускать к государственным делам Якубовского нельзя. Понимал это и сам Баранников, обещая переговорить с Шумейко, что этого делать нельзя. Тем не менее документ просил завизировать. Его также подписали руководитель Службы внешней разведки Е. М. Примаков, первый заместитель министра обороны А. А. Кокошин. Ерин дал согласие, но написал в резолюции, что только после представления положения об этом уполномоченном правительства для координации деятельности всех силовых структур. Силовики обратили внимание на документ Ельцина, который, с ним ознакомившись, не меньше их был поражен и поручил разобраться с этой аферой.

Надо сказать, что Баранников при своей уникальной коммуникабельности и связях всегда был очень разборчив в контактах и по характеру и в быту был прост. Став министром внутренних дел, первое время проживал в своей трехкомнатной квартире в Калининграде. По словам тех, кто у него бывал в гостях, жил всегда скромно. Ни картинами, ни антиквариатом он никогда не увлекался, даже ковров не было. Дачи не было, своего автомобиля никогда не имел. Позже Виктор Павлович как министр получил на Калужском шоссе служебную дачу (деревянная дача Крупской). Его дочери Ирина и Галина работали учителями, супруга Людмила Константиновна — в калининградском техникуме. Для нее поездка в Швейцарию стала первым в жизни выездом за рубеж.

Президент находился в отпуске, когда ему передали документы о покупках, которые делал Бирштейн женам Баранникова и Дунаева.

— На Валдай меня вызвал Ельцин. А там у него уже папка лежит на столе. Кто ее дал? Ясно, что не из МБ, а откуда-то еще… Кто хотел «снести» Баранникова, там еще Дунаев, рассказывает генерал армии Михаил Иванович Барсуков. — Баранников сразу сказал, что это подстава и надо разбираться. Борис Николаевич дал поручение мне, Ерину и Грачеву поговорить с ним, чтобы он возместил эти траты, которые были, и пусть как-то из этой ситуации выходит, объяснится. (Из интервью автору.)

Но объясняться и возмещать траты министр безопасности не стал, а развернул мощное контрнаступление на пытавшихся его дискредитировать противников. По его указанию началось расследование фактов злоупотребления служебным положением со стороны В. Ф. Шумейко и директора Федерального информационного центра М. Н. Полторанина (в его кабинете был проведен обыск). По Москве Баранников стал передвигаться с вооруженной напоказ автоматами охраной.

При личной встрече Ельцин уговаривал его подать в отставку. По свидетельству А. В. Коржакова, который был свидетелем этого разговора, «пиши рапорт и уходи» не звучало, президент по-человечески его уговаривал. Виктор Павлович начал доказывать, что он ни в чем не виноват. Он не стал оправдываться и выразил удивление, что Борис Николаевич доверяет сведениям, предоставленным «какими-то гомосексуалистами», а не его словам. Снова сказал ему о коррупции в его ближайшем окружении.

На коллегии Министерства безопасности Баранников также отверг предъявленные ему обвинения, заявил, что они сделаны «на основании подтасованных данных» и поставил вопрос о проведении по этому поводу специального прокурорского расследования.

Тринадцатого июля произошли события на таджикско-афганской границе, где нападение на российских пограничников привело к гибели 25 бойцов и захвату пограничной заставы. Это поставили в вину министру, но на заседании Совбеза он напомнил о записках, направленных им президенту и «главнокомандующему», в которых предупреждал о надвигающихся событиях и требовал срочных мер. Баранников получил выговор, начальник погранвойск генерал-полковник В. И. Шляхтин был отстранен от должности. Тем не менее трагические события на границе, как и обвинения в коррупции, использовали для отставки министра.

Команда Баранникова советовала ему подать в отставку после событий на таджикско-афганской границе. Политически он мог так поступить, чтобы сохранить свое положение. Ведь это не означало конца карьеры — Ельцин спустя время назначил бы его на новую должность. Но Виктор Павлович пошел до конца, говоря о том, что постарается вернуть и генерала Шляхтина.

Двадцать седьмого июля 1993 года Ельцин подписал указ об отстранении от должности Баранникова с формулировкой: «За нарушение этических норм и утрату контроля за действиями российских погранвойск на таджикско-афганской границе». Временно исполняющим обязанности министра безопасности стал Николай Голушко. Несколькими днями раньше был уволен со своего поста А. Ф. Дунаев.

Президент тяжело переживал отстранение Баранникова.

— Мое мнение — Ельцин готов был ему простить эту провинность. Если бы Баранников согласился. К сожалению, на следующий день после консультации Баранникова в Верховном Совете (видимо, ему там сказали: ты не сдавайся, ты борись) вышла в газете статья «Честь имею», — рассказывает Михаил Иванович Барсуков. — Ельцин мне звонит: «Как же так? Вы же с ним говорили… «Борис Николаевич, мне он сказал, что Бориса Николаевича я не предам, на ту сторону никогда не перейду, что буду с ним до конца. (Из интервью автору.)

Двадцать третьего августа 1993 года Баранников пишет открытое письмо президенту «Честь имею», которое 1 сентября появилось в печати. В нем он еще раз заявил о своей позиции и обвинил во всем либеральную часть ельцинского окружения: «Стало быть, окружение, которое не занимается ни экономикой, ни обороной, которое вообще ничего, видимо, кроме политиканства, делать не умеет, оказалось сильнее, хитрее профессионалов».

Ельцин резко отреагировал на выступление Баранникова в печати: «Какая тут честь! Он нарушил клятву верности, которую давал мне на крови, а сейчас перебежал к Хасбулатову». Но потом снова просил переговорить с Виктором Павловичем Ерина, Барсукова и Грачева, давая понять, что он по-прежнему для него близкий человек.

Если говорить о взаимоотношениях Ерина и Баранникова, то они оставались друзьями и до конца поддерживали друг друга. Хотя их должности требовали определенного служебного и личного поведения. И в чем-то у них могли не совпадать позиции. Можно даже сказать, что на каком-то этапе их постарались развести друг от друга. Но никаких противоречий между ними никогда не возникало.

По указанию Ерина ГУБОП взяло в разработку Якубовского. Как вспоминал генерал-майор милиции А. А. Яшкин, несмотря на все чинимые его «покровителями» препятствия, были собраны многочисленные оперативные материалы, позволявшие возбудить не одно уголовное дело.

— К сожалению, органами прокуратуры и следствия этого сделано не было. Причиной такого положения были, на мой взгляд, опасения и страх перед «всесилием» этого человека и его неприкасаемость, — рассказывал генерал-майор милиции А. А. Яшкин. — Только благодаря честности и принципиальности В. Ф. Ерина и М. К. Егорова по Якубовскому не прекращались оперативные мероприятия и осуществлялся технический контроль за его действиями. В конце концов при поступлении достоверной информации о его причастности к краже древнейших манускриптов из Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге он был лично мной задержан и «этапирован» в «Кресты» на самолете министра внутренних дел. (М.К. Егоров. «Верю в завтрашний день». — М., 2016.)

Впоследствии Дмитрий Якубовский был осужден на пять лет с конфискацией имущества и отбывал наказание в колонии в Нижнем Тагиле.