Константин ИВАНОВ: «Я прошел жестокую и несправедливую школу»

Иванов Константин Дмитриевич. Родился 6 июня 1925 года в селе Верхняя Ахтуба Среднеахтубинского района Волгоградской области, в семье крестьянина.

В 1942 году окончил ремесленное училище и работал слесарем на Сталинградском тракторном заводе.

В январе 1943 года призван в ряды Красной Армии, в артиллерийские войска. Сначала был наводчиком, потом командиром орудия. Участник знаменитого танкового сражения под Прохоровкой на Курской дуге. Имеет 6 благодарностей от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, 12- от командира полка. Воевал на 1-ом и 2-ом Украинских фронтах в составе артиллерийского дивизиона 11-ой Гвардейской механизированной бригады 5-ого Гвардейского механизированного корпуса. Участник штурма Берлина, награжден медалью «За взятие Берлина». Войну закончил в 1945 г. в Праге в звании гвардии старшины. Награжден также медалями «За отвагу», «За освобождение Праги», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

После войны участвовал в подавлении бандеровского подполья в Западной Украине. В армии прослужил до 1950 г.

После демобилизации поступил на работу в органы милиции. Работал оперуполномоченным, старшим оперуполномоченным, начальником отделения уголовного розыска. Заочно учился в Саратовском юридическом институте.

В 1956 году К. Д. Иванов назначен начальником Красноармейского районного отдела милиции города Волгограда.

В начале 1960 года выдвинут на должность начальника ОБХСС Волгоградского областного Управления внутренних дел, а в конце этого же года назначен заместителем начальника Управления внутренних дел Волгоградского облисполкома.

В 1969 году генерал-майор милиции К. Д. Иванов утвержден начальником Управления внутренних дел исполкома Волгоградского областного Совета депутатов трудящихся и проработал в этой должности до 1986 г.

К.Д. Иванов неоднократно избирался депутатом городского и областного Советов депутатов трудящихся, являлся членом исполкома облсовета и обкома КПСС.

За многолетнюю службу и доблестный труд награжден орденом Красного Знамени и трижды — орденом Трудового Красного Знамени, а также медалями «За отличие в охране общественного порядка», «За доблестный труд» и др.

Лауреат премии Совета Министров СССР. «Заслуженный работник МВД СССР», «Почетный сотрудник МВД».

Автор биографической книги «Расправа».

Встретиться с бывшим начальником УВД Волгоградской области генералом Ивановым меня побудил… министр МВД Рушайло, который осенью посетил наш город. В программу визита Владимира Борисовича входила встреча с ветеранами органов внутренних дел, на которую был приглашен и бывший опальный генерал Иванов. Нескольким ветеранам министр вручил наградные знаки «Почетный сотрудник МВД». В списке награжденных значился и Константин Дмитриевич.

С бывшим начальником УВД мы договорились о встрече в офисе одного из подразделений «ЛУКойла», где Константин Дмитриевич занимает должность заместителя генерального. Седовласый старик, который по-прежнему может похвастаться военной выправкой и статью, встретил меня у входа. Я бы никогда не подумала, что этому бравому мужчине уже 75, причем почти пять из них он «отмотал» в местах не столь отдаленных. Вероятно, зона не оставила на нем своих внешних отпечатков. А что касается внутреннего следа, то… Константин Дмитриевич первым делом протянул мне свою книгу: «Я здесь все очень подробно описал. И то, как меня незаконно обвинили, судили, отправили в колонию. Я начал писать эту книгу еще в зоне, а завершал уже на воле. С тех пор прошел не один год, кое-какие подробности стерлись из памяти, а здесь, в книге, они есть. В ней все очень свежо».

ПОЧЕТНЫЙ СОТРУДНИК МВД

—  Я знаю, что министр внутренних дел недавно вручил вам наградной знак. Наверное, это можно расценивать как вашу реабилитацию?

—  Нет, официально меня никто не реабилитировал, но я считаю, что морально я все-таки реабилитирован. Приезд и внимание Рушайло тому подтверждение. Значит, не все плохое было в Иванове, раз министр решил его наградить? Значит, оценен его труд?

«Жизнь набирала темп в проводимой политике перестройки, а еще больше — в проведении арестов ответственных работников разных профилей, о чем постоянно сообщалось в центральных газетах. Город все более обрастал слухами по „кусошному“ делу, которое после публикации сообщений ТАСС в газете „Советская Россия“ под рубрикой „В Прокуратуре РСФСР“ от 11 декабря 1985 года привлекло всеобщее внимание. Органами следствия возбуждено уголовное дело по фактам хищений продуктов с пищевых предприятий Волгограда, арестована группа лиц. Обстановка накалена до предела. В управление прибыла группа оперативных работников из МВД СССР в составе более 30 человек для внеплановой проверки деятельности УВД…», — это строки из книги К. Д. Иванова. Проверка завершилась тогда возбуждением уголовного дела в отношении нескольких сотрудников УВД во главе с их начальником — генералом Ивановым, которому суд отмерил 10 лет с конфискацией.

—  После того громкого дела, о котором писала чуть ли не вся центральная пресса и готовились целые программы по телевидению, прошло много лет. О генерале Иванове как будто даже забыли…

—  Да я бы не сказал, что забыли: с журналистами я встречаюсь часто. «Комсомолка» обо мне писала, «Волгоградка», «Интер» и т. д. В основном, репортеров интересует мое существование в колонии, возвращение оттуда, да и работа в должности начальника УВД тоже вызывает любопытство. Когда к власти пришел Горбачев, началась «активная» борьба с несунами, с хищениями. И я попал под эту кампанию. Почему был выбран именно начальник УВД Волгоградской области? Тогда обновилось руководство областного комитета КПСС, во главе его стал Калашников — земляк Горбачева. Он решил показать себя, какой он хороший, какой правильный. Стал вести горбачевскую линию — бороться с застоем. В то время наш город был наиболее посещаем: различные делегации высоких лиц из нашей страны и из-за рубежа были постоянными гостями Волгограда. Конечно, все эти визиты не обходились без участия Волгоградского УВД, которое в то время было базовым в системе МВД.

Мне особенно обидно, что за свои 36 лет, которые я отдал работе в органах, прошел от рядового до генерала, 16 лет находился во главе УВД Волгоградской области, не имея ни одного взыскания ни по партийной линии, ни по административной, попал под такую жесткую расправу. Нужно было скомпрометировать период застоя — жертвой выбрали меня. Еще раз повторю — Волгоград был городом очень посещаемым, сюда приезжали руководители соцстран и наше руководство, члены Политбюро и кандидаты в члены Политбюро. По долгу службы мне приходилось встречать, провожать таких высоких гостей. Потом во время следствия меня пытались заставить дать показания и против нескольких высокопоставленных лиц, но я отказался лжесвидетельствовать. Потому что знал — таких людей затем просто ставили к стенке. В связи с этим в отношении Иванова и была организована такая расправа.

—  Вы полагали, что весь процесс в отношении вас — это процесс показательный?

—  Да, конечно. Это было заказное дело. Федорчук — тогдашний министр внутренних дел Союза, угробил кадры, которые были высокопрофессиональные. Он пришел, чтобы разогнать их. Было такое задание еще от Андропова, перешедшее и на горбачевскую эпоху. Тогда многие пострадали: и Горьковское УВД, и ряд других.

—  Вы пытались отстаивать свое честное имя?

—  Да, я писал жалобы о несправедливости в отношении меня. Писал и до суда, и находясь в колонии. В общей сложности я написал больше тысячи жалоб. Разумеется, на то были основания: во-первых, все, что мне инкриминировалось, было сплошной ложью; во-вторых, разве можно подсчитать за 10 лет, на какую сумму было съедено обедов иностранными делегатами— гостями города и УВД? В обычной семье за три месяца и то трудно просчитать, на какую сумму кто чего скушал. Мне подсчитывали бутерброды, сколько их ушло на угощение делегаций, от меня требовали дать показания кому и что я вручал в качестве презентов… Были такие, Шумилин и Кирилов, начальник отдела вневедомственной охраны и начальник хозяйственного отдела УВД. С их слов и было построено обвинение: взятка похищенными продуктами на 18 689 рублей. А затем приговор — 10 лет лишения свободы. В общем, жестокая расправа. Поэтому свою книгу я так и назвал — «Расправа».

ТЮРЕМНАЯ РОБА ВМЕСТО ГЕНЕРАЛЬСКОГО МУНДИРА

«27 мая 1986 года ко мне на квартиру пришел секретарь парткома УВД Касяченко Иван Семенович, пригласил на партийное собрание. В пути следования я был арестован. В качестве обвиняемого меня допросил следователь Прокуратуры РСФСР Ильченко. Виновным себя в предъявленном обвинении я не признал. Меня водворили в ИВС УВД. Дверь захлопнулась. У камеры постовой…»

—  В то время кто-то встал на вашу защиту?

—  Да, были корреспонденты некоторых изданий, которые пытались меня защитить. Но их никто не слушал.

—  Что было самым сложным, с чем вы столкнулись, оказавшись в лагере?

—  Главное — нужно было все выдержать и не сломаться. Тогда в лагерях находились секретари обкомов партии, председатели исполкомов и т. д., которым вменяли разную мелочовку: сегодня кто-то где-то с кем-то поужинал, а назавтра был арестован по факту получения взятки. Но я скажу одно: мои сокамерники были людьми вполне достойными. Конечно, приходилось видеть и тех, которые ломались. Но в основном достойные люди и в колонии вели себя достойно.

—  Что же помогло вам не сломаться?

—  Я же спортивный человек, и даже в тюрьме продолжал заниматься общей физической подготовкой. В тюремном дворике, который был размером с собачью будку, я делал дыхательные упражнения. В колонии по утрам, еще до подъема, совершал пробежку: администрация делала мне исключение.

—  Вы сидели в специальной колонии, где не было обычных урок из простолюдинов ?

—  Да, это была спецколония в Казахстане, недалеко от Алма- Аты. В ней содержались бывшие партийные, советские работники и сотрудники правоохранительных органов. Но были там и зеки (процентов 30), судимые за воровство, убийство, грабеж. Их подселяли к нам специально, чтобы ломать нас.

—  Как складывались ваши взаимоотношения с осужденными, с администрацией?

—  Все ко мне относились уважительно. Я держался с достоинством, не поддавался ни на какие провокации. С уголовниками ни в какие контакты никогда не входил.

—  Вы освободились раньше срока?

—  Да, я был освобожден условно-досрочно, отсидев почти пять лет. Получив положительную характеристику от администрации спецучреждения, был отпущен раньше срока. Перед тем как мне уезжать, начальник колонии пригласил меня к себе. Вместе посидели, поговорили, затем мне дали машину, чтобы отправить домой.

—  Когда вы попали в эту страшную мясорубку, не посещали ли вас мысли покончить с собой?

—  Да ну?! Хотя следователи рассчитывали на это. Надеялись, что наложу на себя руки. Но я знал, что выдержу, потому что невиновен…

«Понедельник. За мной пришла автомашина от начальника колонии. Я выехал из поселка Заречный, чтобы покинуть его навсегда… Так закончился самый трудный и пакостный период в моей жизни. И если перестройка принесла какие-то плоды, то я оказался ее огрызком. Оставшиеся дни мои положу на доказательства своей правоты».

ВЕРНУВШИМСЯ — ВЕРИТЬ!

—  Как складывалась ваша жизнь после освобождения?

—  Я вернулся в Волгоград, где создал и возглавил организацию «Вернувшимся — верить». Многие из числа несправедливо осужденных, в том числе и уголовников, нуждались в помощи. Это была чисто общественная организация, в которой я проработал года два — два с половиной. А потом мне предложили перейти на работу в «ЛУКойл-Нафта» на должность заместителя директора товарищества. Затем на два года я уезжал работать в Москву сначала на должность президента «ЛУКойл-Нафта», затем стал заместителем генерального директора «ЛУКойл-интер-карда». Но вернулся сюда в Волгоград, поближе к своей семье, к своим детям.

—  Вам не жалко ваше детище «Вернувшимся — верить», которое без вас просуществовало недолго?

—  Жалко, но ведь на его развитие нужны были деньги. А где их брать? С пропиской, с работой я пытался помочь каждому заключенному, пришедшему в организацию «Вернувшимся — верить». Порой к нам обращались только что освободившиеся из мест лишения свободы, у которых в карманах не было даже копейки. Приходилось давать им из своего кошелька хотя бы на хлеб. Обращался я в различные инстанции с просьбой поддержать нашу организацию. Сначала кое-что нам перепадало, но постепенно пришлось закрыться. Хотя поток обратившихся к нам за помощью зеков был очень большим. До сих пор меня находят эти люди, просят содействия.

—  Вы следите за деятельностью нынешних сотрудников УВД?

—  Я еще в свою бытность говорил: «Вот уйду на пенсию и больше не перешагну порога УВД, не имею права мешать другому начальнику».

—  Но ведь вы имеете свою оценку деятельности нынешней милиции?

—  Ну сейчас совсем другое время. В мою бытность не было ни заказных убийств, ни разборок. Убийства были только на бытовой почве. Тогда в год регистрировалось 20 тысяч преступлений, из них примерно 100 убийств. А сейчас что делается? По телевизору и в печати порой идет настоящее обучение криминальным действиям. Как убивают, как сжигают. Молодежь ведь по-своему воспринимает увиденный материал, она просто впитывает такую информацию. О результатах такой пропаганды говорить не приходится — они в ежедневных милицейских сводках…

—  Почему вернулись из Москвы?

—  Захотел быть ближе к детям. У меня две дочери. Старшая работаете поликлинике УВД врачом-физиотерапевтом, младшая — майор милиции, начальник кабинета одной из кафедр академии МВД. У нас династия вся милицейская: старшая сестра работает инспектором детской комнаты милиции, брат работал в уголовном розыске. Мы все выходцы из органов внутренних дел. Сейчас мой внук уже на третьем курсе академии МВД учится, внучка в паспортной службе работает, ее муж — в угро.

—  На их судьбу и карьеру как-то повлияло то, что произошло с вами?

—  Младшую дочь увольняли, но потом восстановили. Никто из родственников от меня никогда не отказывался, а я, наоборот, не разрешал им приезжать к себе в колонию, чтобы их лишний раз не травмировать. Они много делали, чтобы поддержать меня морально, писали письма. Это трудно понять, нужно пережить.

—  Надеваете ли вы свой генеральский мундир?

—  Года три-четыре назад я отдал его в музей УВД. В шкафу остались только китель и шинель. Меня лишили всех наград, в том числе и боевых, а генеральского звания — нет. Пенсию получаю соответственно генеральскую.

—  Находясь на пенсии, вы продолжаете работать, а отдыхать не собираетесь?

—  Нет. По натуре я человек деятельный. Встаю в 2 часа ночи, так привык, зато спать ложусь рано, часов в 7—8 вечера. Занимаюсь зарядкой, бегаю. Вредных привычек не имею. Даже в бытность начальником УВД я никогда не выпивал во время рабочей недели.